Аденауэр. Отец новой Германии

Пожар рейхстага в ночь с 27 на 28 февраля довел искусственно нагнетаемую атмосферу страха и массовой истерии до максимума. Вопрос о виновнике поджога до сих пор не ясен, но ясно одно: нацистам только и нужен был предлог для развязывания открытого террора. Геринг сразу же заявил, что за всем этим стоят коммунисты; той же ночью но заранее заготовленным спискам были проведены аресты, за решеткой оказалось свыше четырех тысяч человек. К полудню следующего дня Гинденбург но настоянию Гитлера подписал декрет, предоставлявший правительству почти неограниченные полномочия. Оно могло по своему усмотрению смещать правительства отдельных земель и брать на себя их функции. Декрет содержал длинный список деяний, за которые полагались смертная казнь или длительные сроки заключения, среди них фигурировали «нападение на членов правительства рейха», попытки поджога общественных зданий, призывы к неповиновению власти и, наконец, любые критические выступления в адрес самого декрета.

Практически это означало, что отныне полиция (которая действовала совместно с СА) могла арестовать любого человека и держать его в заключении неопределенное время. Родственники не имели никакой возможности узнать, куда исчез их отец, брат или сын. Жертвы нацистского террора подвергались зверским истязаниям, за которыми вполне мог последовать расстрел (официально это называлось «убит при попытке к бегству»). На прессу была наброшена узда, собрания сторонников социал-демократов или Центра могли быть запрещены по указанию любого полицейского чиновника. Была запрещена компартия, акты насилия на улицах приобрели характер эпидемии, почти ежедневно происходили нацистские сборища и марши под надежной охраной полиции. Появилась информация, что избирательные участки в день голосования будут поставлены «под охрану» штурмовиков и эсэсовцев. Аденауэр отправил но этому поводу официальный протест Папену. Письмо датировано 1 марта — это был последний документ, написанный Аденауэром в качестве председателя прусского Государственного совета.

Результаты выборов в целом не оправдали расчетов Гитлера. СДПГ и Центр фактически удержали свои позиции в электорате. Нацисты и их союзники добились относительного большинства (отпраздновав победу погромами еврейских лавок и избиениями тех, чей вид возбуждал у них подозрения), но полученных мандатов не хватало для того, чтобы провести через рейхстаг желательные им изменения в конституции.

Последовавшие через неделю выборы в новое городское собрание Кёльна превратились в фарс. Лидеры местных социал-демократов во главе с Зольманом были подвергнуты «превентивному задержанию». Пропагандистская машина работала на полную мощность. «Вестдейчер беобахтер» неистовствовал: «Долой Аденауэра!.. Долой паразита, ограбившего город… Выбирайте национал-социалистов!» Был организован сбор средств под девизом «Купим пулю для Аденауэра». Перед особняком на Макс-Брухштрассе был выставлен постоянный патруль штурмовиков якобы для того, чтобы защитить его от самосуда. Намеченный на 10 марта массовый митинг, на котором Аденауэр собирался выступить с ответом на критику в свой адрес, был запрещен под тем предлогом, что может представлять собой угрозу общественному порядку.

Все это приносило свои плоды. Как позднее замечал сам Аденауэр, даже старые знакомые его супруги, завидев ее, отворачивались. Его самого начали избегать прежние сподвижники и коллеги. Когда он узнает об отмене намеченного на 10 марта митинга и о том, что штурмовики планируют взамен устроить собственный шабаш на Маркет-платц, куда его собираются вытащить на всеобщее обозрение и поругание в качестве живого воплощения образа «врага народа», он решается принять свои меры. Он отправляет детей на попечение персонала госпиталя «Каритас» в Гогенлинде, а сам укрывается вместе с Гусей в Бонне.

В день выборов, в воскресенье 12 марта, Аденауэр вновь в Кёльне. Его предупреждают об угрозе его жизни, советуют потихоньку исчезнуть. Он однако демонстративно появляется в здании ратуши на церемонии в честь павших на поле боя. Его избегают, только один из его заместителей улучает момент, чтобы шепнуть: наци планируют на него нападение: в понедельник они будут ждать его в приемной и собираются вышвырнуть из окна ратуши. Полиция отказывается предоставить ему охрану.