Адепт Источника

— Спасибо за комплимент, Артур, — сказала она. — И тем не менее это так. Я чуть что, сразу полнею, но предпочитаю поддерживать свою фигуру при помощи диеты, не прибегая лишний раз к Формирующим. Я стараюсь беречь нервы.

— Правильно делаешь, — одобрил я. — Ты выглядишь очень молодо и свежо.

— Здоровый образ жизни. К твоему сведению, я занимаюсь гимнастикой, имею несколько медалей, в том числе одну золотую мирового первенства. И, заметь, без всякого колдовства.

— От всей души поздравляю. Кстати, вы с Брендоном живете вместе?

— Да, — ответила она и тут же поспешила добавить: — Как брат и сестра.

— Не сомневаюсь, — заверил ее я. — И как ваши дела?

— Да так, неплохо.

— Чем вы занимаетесь?

— Брендон психоаналитик, и очень неплохой, между прочим, а я кибернетик.

— То есть ты не просто высококлассный программист, а ученый?

— Да, у меня степень доктора наук. Но иногда ради собственного удовольствия я составляю прикладные программы, главным образом игровые.

— Наверное, детишки от них без ума, — предположил я.

— И не только детишки, — без ложной скромности ответила Бренда. Некоторые компании готовы были платить мне бешеные деньги, лишь бы я работала на них. — Она рассмеялась, а вслед за ней рассмеялся и я. — Мне перестали докучать только после того как я, чтобы продемонстрировать свою финансовую независимость, скупила контрольный пакет акций одной из известных фирм по производству программного обеспечения.

— Гм, вижу, ты прочно обосновалась на Земле Хиросимы.

— Пожалуй, что да.

— А Брендон?

— Ну… Возможно.

— Вы покинули Солнечный Град из-за тех сплетен о ваших отношениях или потому, что Брендон поссорился с Амадисом?

Бренда помрачнела и принялась нервно постукивать костяшками пальцев по столу. Затем, спохватившись, сконфуженно глянула на меня, взяла сигарету и закурила. Сделав несколько глубоких затяжек, она наконец произнесла:

— Но ведь это одно и то же.

Я удивленно приподнял бровь.

— Прости, не понял.

— Разве Пенни тебе ничего не говорила?

— Почти ничего. Я знаю только то, что о вас начали распространяться нелепые слухи, затем Брендон не поладил с Амадисом, и вы ушли из Дома.

— Так оно и было, — подтвердила Бренда. — Но началось все гораздо раньше, пожалуй, еще до нашего рождения.

— Даже так?

— Да. Ты ведь знаешь, что отец был не в восторге от Амадиса?

— Знаю, — кивнул я. — Он считал, что Амадис слишком долго засиделся в наследниках престола, чтобы стать хорошим королем. Однажды в припадке откровенности отец пожаловался мне, что сам испортил Амадиса, внушив ему сильный комплекс неполноценности, подавив в нем свободную инициативу и самостоятельность. Дескать, Амадис настолько привык быть на побегушках и играть вторые роли, что вряд ли из него получится стоящий монарх. — Я сделал паузу и пытливо посмотрел на Бренду. — Так что, отец оказался прав?

— На все сто, — безапелляционно заявила она. — Опасения отца полностью подтвердились, причем в самом худшем их варианте. Амадис очень дурной король.

Я развел руки, одновременно пожимая плечами в жесте слепой покорности судьбе.

— Увы, ничего не попишешь. Ведь следующим за Амадисом шел Александр а он был бы еще более дурным королем.

— Александра давно сбросили со счетов, — возразила Бренда. — Да и он сам не желал иметь ничего общего с нашим Домом. Следующим был ты — но ты, к сожалению, чересчур сильно увлекся Сумерками и стал настоящим Сумеречным, что совсем не нравилось детям Света. Ты открыто исповедовал Мировое Равновесие… а не тайком, как мы с Брендоном. В общем, ты не оправдал папиных надежд, и он вычеркнул тебя из списка претендентов на трон.

Наконец до меня дошло.

— Ага! Стало быть, отец прочил Брендона в короли?

Бренда кивнула.

— Он принял это решение еще до того, как ты ушел в бесконечность.

— Вот как? Странно. А я ничего и не знал.

— В то время об этом знала только мама. — Бренда несколько секунд помолчала, значительно глядя на меня. — Она упорно настаивала на твоей кандидатуре, и из-за ее бескомпромиссной позиции отец долго не решался объявить Брендона наследником престола.

— Даже после моего исчезновения?

— Даже после твоего исчезновения, — с расстановкой произнесла сестра, видимо, в надежде, что я прочувствую свою вину. — Мама любила тебя больше, чем всех нас вместе взятых, она принимала в штыки любые разговоры о том, что ты, возможно, погиб…

— Двадцать семь лет Основного Потока — срок небольшой, — заметил я, скорее оправдываясь сам, нежели оправдывая Юнону.

— При обычных обстоятельствах да, — не стала возражать Бренда. — Но когда в последующие три года вслед за тобой отправляется три сотни человек, и все они, как один, пропадают безвести, то сам собой напрашивается вывод, что тебя уже нет в живых.

— Наверное, ты права, — вынужден был согласиться я. — И когда же меня официально признали умершим?

— Шестнадцать лет назад. Тогда в Пантеоне был установлен пустой саркофаг с твоим именем, состоялась траурная церемония, а отец произнес надгробную речь, в которой прямо заявил, что видел тебя своим преемником.

— Ловкий ход! — вырвалось у меня. — Таким образом он дал всем понять, что Амадис давно вне игры.