Адепт

Ди протянула ему трубку. Индикатор зарядки показывал четыре деления из пяти, но дисплей был пуст, не светились ни уровень сигнала, ни данные оператора.

Дэвид чертыхнулся.

— Господи, Ди, мы же под землей. Я совсем забыл!

— Проклятие, — пробормотала она. — Значит, мы бы не услышали звонка, даже если бы она вытащила себя из-за рабочего стола, чтобы связаться с нами. Надо пытаться, не узнала ли… то есть узнать, не пыталась ли она нам позвонить.

— Мы еще можем превратить дневную прогулку в вечернюю, — заметил Дэвид. — Все равно предполагается, что наш дуэт сегодня не очень удался, — помнишь?

Он отставил свой бокал и накинул кожаную куртку. Надевая пальто, Ди успела напоследок допить вино и, причмокнув, объявила, что готова.

Наверху стало еще холоднее. Ди поежилась, чувствуя, как промозглый воздух проникает к ней за воротник.

На ступеньках бара Дэвид обернулся к американке:

— Ди, я действительно прекрасно провел этот день. Спасибо, что открыла мне глаза на Сьюзен. Надеюсь, еще не поздно все уладить.

Ди улыбнулась:

— Скрести пальцы. А если хочешь меня отблагодарить, уговори Сьюзен, чтобы она позволила мне самой выбрать платье на свадьбу. — Она пробормотала про себя: — Сестрам вечно приходиться надевать эти жуткие розовые наряды.

Их мобильные телефоны одновременно зазвонили. Ди первой прослушала автоответчик.

— Приз самой таинственной девушки достается Сьюзен Милтон, — пробормотала американка. — Ни слова о том, где она собирается провести ночь.

Она хотела что-то добавить, но осеклась, увидев лицо Дэвида. Он еще слушал оставленное сообщение, и его взгляд становился все тревожнее.

— Что случилось? — спросила Ди.

Дэвид жестом попросил ее замолчать. Он крепко прижимал трубку к уху и мрачнел с каждой секундой.

Потом он отключил связь и пробормотал:

— Я должен идти.

— В чем дело?

Дэвид только покачан головой, повторив с отсутствующим видом:

— Ди, мне надо идти. Прямо сейчас.

— Ну говори же, — раздраженно потребовала она, схватив его за рукав.

Дэвид едва не сбросил ее руку с куртки, но все-таки ответил:

— Кажется, у Сьюзен проблемы.

ГЛАВА 24

Ранее в тот же день

Суббота, 26 апреля

Сьюзен стояла в вестибюле Лондонского института древностей. Неподалеку от нее мужчина в синей униформе, забравшись на стремянку, заглядывал в люк на потолке с лепниной. Его помощник располагался рядом и терпеливо держал лестницу. Кроме них, в мраморном зале находился только сотрудник службы безопасности, сидевший за столиком в углу: минуту назад она расписалась у него в журнале, взяв ключи от Александрийского зала. Охранник сообщил, что сегодня внизу больше никто не работает.

В ожидании лифта Сьюзен слушала свою голосовую почту. «Привет, Сьюзен, это Дэвид, — раздался голос в автоответчике. — Я просто хотел поблагодарить за вчерашний вечер. Надеюсь, сегодня мы сможем устроить что-нибудь в том же роде. В любом случае было очень приятно…» Сьюзен нажала кнопку и стерла запись. «Сообщение удалено. Конец сообщений», — произнес автомат. Она отключила связь и убрала телефон в сумку.

К этажу медленно подъехала старая кабинка лифта. Сьюзен открыла решетчатую дверь, захлопнула ее за собой и спустилась тремя этажами ниже, целиком погрузившись в свои мысли.

В подвале было тихо и безлюдно. На потолке ярко горели лампы, но все комнаты в коридоре были заперты. Сьюзен открыла Александрийский зал и включила верхний свет.

Устроившись на обычном месте, она достала из сумки ноутбук, подключила шнур питания и сетевой кабель и запустила процесс загрузки. Потом подошла к своему шкафчику. Хотя в комнате никого не было, она оглянулась через плечо, прежде чем вставить ключ в замочную скважину.

Открыв металлическую дверцу, Сьюзен достала большой полиэтиленовый пакет, плотно обернутый вокруг предмета, похожего на стопку виниловых пластинок.

Она вернулась на свое место и раскрыла сверток, в котором обнаружился еще один пакет, а в нем — толстая пузырчатая упаковка. Отложив ее в сторону, американка встала из-за стола, подошла к двери, выглянула в коридор. Тишина.

Судя по табло над лифтом, кабинка по-прежнему стояла на первом этаже. В подвале не было ни души.

Сьюзен закрыла дверь, заперла ее на замок изнутри и, вернувшись к столу, развернула последний сверток.

Внутри лежал золотой обруч. В том месте, где она стукнула по нему шестом с железным наконечником, осталась глубокая борозда. Сьюзен бережно положила предмет на стол.

Потом она вытащила из своей сумки небольшой футляр и поместила рядом с золотым кругом. Это была коробочка для драгоценностей, сделанная из черного бархатистого материала, который любят все ювелиры мира. Сьюзен щелкнула замком с тугой пружиной, и в углублении шкатулки блеснула пара золотых браслетов.

Американка вынула их из шелковистого гнезда и присоединила к остальным вещам. По внутренней стороне одного из браслетов тянулась надпись: «Сьюзен от любящих родителей. Мы тобой гордимся». На втором было выгравировано: «Дороти от папы и мамы. С любовью и восхищением»