Адептка-писательница

Утром Даниэль снова заметил, что белая прядь увеличилась. Видимо то, что он нашел в себе мужество извиниться перед Арабеллой, хоть, по собственному мнению, был не так уж виноват перед ней, все же повлияло. Последнее время он чувствовал и увеличение магического резерва. Благодаря чему его заклинания имели немного большую силу, да и скорость создания заклинания, движения созданного плетения по воздуху тоже, как будто стала выше.

В этот день Арабелла и Виктория снова улыбнулись молодым людям, пусть не так как прежде, улыбка была более блеклой, но улыбнулись. А вечером согласились позаниматься вместе в библиотеке. Белль снова готовила доклад по магическим животным, а Вики пути создания артефакта правды, не такого мощного, что использовался в государственных структурах, а небольшого, портативного., хотела сделать подарок на зимних каникулах в честь Праздника Зимы. Отец и братья постоянно были заняты торговлей, деловыми переговорами по поводу доставки и продажи различных материалов, и Вики надеялась сделать им приятное таким подарком.

Парни помогли с поиском нужных книг, объясняли некоторые места из учебников, сами тоже готовили доклад. Свен о наследовании согласно законам Итилии, а Даниэль по восстановлению в правах на титул. Оба взяли тему докладов не случайно. Свен хотел понять свои права как младшего сына барона, насколько он будет зависим от старших братьев в будущем, а Даниэль в эти выходные задумал поговорить с отцом по поводу титула лорда Генри, отца Белль. Пусть ему самому девушка не годится в невесты, но хотелось сделать для их семьи что-то хорошее. И если прошение одного из предков Белль — деда, возможно прадеда, до сих пор осталось без ответа, то можно ли ему дать ход. Восстановление титула пусть не даст семье богатства, однако Арабелла приобретет больше плюсов в глазах аристократов как невеста, тем более она будет наследница титула, как единственный ребенок в семье.

Арабелле он решил пока ничего не говорить, да и вообще оставить по возможности в тайне, чтобы девушка не чувствовала себя обязанной, не прочитала ему нотацию по поводу того, как нехорошо лезть в чужие дела, дела ее семьи. Да, теперь он боялся вызвать ее неудовольствие.

Накануне выходных Дан и Свен снова пригласили девушек на прогулку по парку Академии. В этот раз они припрятали в беседке не только корзинку с разными вкусностями, кружки и термос с чаем, но и пледы, чтобы укутать девушек, если будет прохладно. Хотя погода стояла теплая. Белль надела новенькие сапожки, что ей принесла Вики и плащ с капюшоном.

Когда они сидели в беседке, Свен болтал с Вики, а Даниэль и Белль больше молчали, лишь отдельными фразами и смехом поддерживая беседу. Белль почему-то вспомнила о белом драконе, что был прикован к могучему дереву и не мог рассмотреть сквозь густой туман явно магического происхождения себя, а Даниэль смотрел на Арабеллу и она казалась ему похожей на загадочную принцессу, какими-то странными путями лишенную своего титула и земель. Конечно, в роду Белль королей не было, но принцесса из нее се равно бы вышла самая лучшая.

Даниэль снова приехал ровно к завтраку. Карета отца ждала его у выхода из Академии, поэтому все было рассчитано, ну разве только непогода или поломка могли нарушить размеренный ход кареты, а Дан опоздать на завтрак. Но этого не случилось.

Как и две недели назад Даниэль попросил отца поговорить с ним на важную тему. Герцог внимательно посмотрел на сына, хмыкнул своим мыслям, видно рассмотрев, как белый цвет «оккупирует» медленно но верно волосы сына и предложил подняться после завтрака вместе с ним в кабинет.

На завтрак была овсянка, рядом стояли розетки с медом, а также масло, цукаты, чтобы каждый мог разнообразить кашу по своему вкусу. Герцог тоже любил легкий завтрак, без излишеств, овсяную кашу ел с маслом, а герцогиня с цукатами. Даниэль с удовольствием ел овсяную кашу с медом. Также он с помощью магии поджарил себе пару тостов с маслом и сыром, чем вызвал одобрительную улыбку родителей, выпил с ними чашечку ароматного кофе и отправился за отцом. Лишь Леон дольше всех возился с завтраком, он, как самый главный сладкоежка положил в кашу и мед, и изюм, и кусочки инжира, и теперь «выковыривал» их из тарелки.

Когда отец и сын поднялись в кабинет, Даниэль накинул полог тишины. Родным он доверял, а вот слуги не хотелось бы, чтобы знали лишнее.

— Даже так? — удивился герцог, и его левая бровь приподнялась. — Значит разговор и правда серьезный.

— Да, отец. Для начала хочу тебе сказать, что речь не обо мне, а об одном из членов моей компании, с кем мы вместе часто занимаемся на практике и в библиотеке. Я хотел тебя спросить, если сначала аристократа оклеветали, лишили титула, большей части владений, затем реабилитировали, но восстановили лишь честное имя, то возможно ли что-то вернуть по прошествии многих лет?

— Каков был титул аристократа? Это ведь конкретный человек, как я понимаю.

— Герцог.