Адептка в мужской Академии

— У орка тоже есть все то, что полагается иметь мужчине, — тонкий намек на принадлежность Горра к мужскому полу. И я даже покраснела, понимая, к чему клонит мой друг.

— Так что, не спорь со мной. Я сейчас подготовлю спальню, а потом закроешься изнутри. Там есть засов. Я все недоумевал, для чего он мне. Теперь, пригодится.

— Я не боюсь тебя, — попыталась улыбнулся, но лицо Итана вдруг стало каким-то чужим.

— А вот напрасно, маленькая мисс адептка, — заявил он и вышел, оставив меня в гостиной.

Не знаю, возможно, в его словах было зерно истины. Но я не боялась. Даже теперь. Нет, особенно теперь, когда открылась ему. И, признаться, на душе стало немного легче. Я выговорилась и кто-то, кроме меня, знал мою тайну. А значит, перед Итаном больше могла не строить из себя мужчину. По крайней мере, не всегда.

Я привалилась щекой к спинке кресла, чувствуя, что растекаюсь в нем от усталости. Взгляд переместился на столик, затем дальше, устремившись к двери в спальню, за которой скрылся оборотень. Слабость нахлынула, накрыв с головой. Я закрыла глаза, ощутив, как веки наливаются свинцовой тяжестью, но почти сразу распахнула их, опасаясь, что усну вот так, до возвращения Хейла.

И что он там возиться с этой кроватью? Я могу лечь даже на покрывало. Лишь бы прилечь.

Признание сняло с души камень. И я была уверена, что Итан не выдаст. Не сейчас. А там, после, я и сама все расскажу Блеквуду. И он не сможет ничего сделать. Я найду для него этот свиток и лорд-некромант будет вынужден выполнить данное обещание. Остальное уже не моя проблема.

Я снова закрыла глаза и поняла, что уплываю. Сон, словно теплая река, подхватил бережно на руки. Ощутимо и ласково прижался горячими губами к виску, затем к волосам. И отчего-то при этом он так сладко пах вином, что я сморщила нос, недовольная этим запахом. А затем ощутила под собой мягкую постель. Волна тепла накрыла по самые плечи. И снова этот быстрый поцелуй и шепот, такой тихий и едва уловимый:

— Спи, девочка. На этот раз я умру, но не позволю никому и пальцем коснуться тебя, — и все вокруг накрыла тьма.

Глава 36

Он долго смотрел на дверь, за которой скрылись эти двое: оборотень и его друг, мальчишка — адепт.

Дорнан не мог понять силу той ярости и что-то чужеродное, выворачивавшее наизнанку душу, требовавшее вернуть Оливера назад, оставить рядом, присвоить себе.

Какой он глупец.

У мальчика есть тайна. И эту тайну, возможно, уже знает Хейл. Нет, определенно, знает. Они и ушли только для того, чтобы поговорить. А значит, в эту самую минуту, возможно, Оливер открывает все свое личное, этому оборотню. А он, Дорнан, оказался лишним. И ведь не пойдет за ними следом. Не станет подслушивать и подглядывать. Но все же, сделает кое-что, чтобы обезопасить мальчика.

Он выждал совсем немного. Затем тенью выскользнул за двери и направился по остывшим следам в сторону комнат, где разместился Итан.

За дверью оборотня было тихо и Блеквуд понял, что Хейл подстраховался от подслушивания. Защита была достаточно мощная и наложена весьма умело, но для некроманта не представляла препятствия. И все же, он сделал именно то, зачем пришел. И ничего лишнего.

Он тоже поставил защиту на покои своего недруга. Только ради адепта, который находился там. Да, Оливер решил переночевать со своим другом. У видимо, этим двоим было необходимо поговорить, обсудить нечто важное, что его, Блеквуда, ни коим образом не касалось. Но Дорнан злился. В самой глубине души, разрываясь от странного чувства собственника, у которого только что отняли нечто важное, дорогое. То, что принадлежало ему одному и никому больше.

Поднимая руки и бросая прочную защиту на каменные стены, он внезапно осознал, как называется то, что он сейчас испытывал. От чего мучился и едва не сходил с ума.

Жуткое ощущение. Обида, гнев, желание…

«Ревность!» — вспыхнула яркая мысль в голове.

Он ревновал. Мальчика к оборотню. Причем, ревновал так, как может только мужчина ревновать свою женщину. Свою половину. И от подобных мыслей хотелось вцепиться пальцами в волосы, рвать их от злости уже на себя самого. Никто не был повинен в том, что в его сердце появились эти извращенные пороки. Его тянуло к Оливеру Миллигану и он хотел его. Хотя и не совсем представлял, что бы сделал с мужчиной, окажись тот в его власти, в его объятиях.

Но именно сейчас, воображение рисовало жуткую и, одновременно, сладкую до дрожи в теле, картину, где он кладет руки на плечи Оливера, притягивает к себе и целует. И не было силы больше бороться и опровергать истину.

Дорнан опустил руки. На миг прислушался, не донесется ли тихий шепот или разговор. Но нет. Плотная стена магического заклинания не пропускала звуки. Только тишина дышала в пространстве, да легкий отголосок завершающегося праздника там, внизу.