Адептка в мужской Академии

— Что произошло? — некромант шагнул вперед. Дворецкий поспешил ретироваться, оставив гостя наедине с хозяевами дома. Так же поступили и остальные слуги: выглянувшая из гостиной женщина в чепчике и пара горничных, поспешивших на верхний этаж подхватив юбки.

— Милорд, — проблеял Селми еле слышно и тут до Блеквуда дошло.

— Оливия, — проговорил он внезапно осипшим голосом.

Перед взором, словно наяву, предстала девушка. Ее покорный взгляд и милые манеры его не обманули. И все же, он сглупил. Сильно в несвойственной ему манере. Уехал, оставив эту скромницу дома, в то время как должен был немедленно сочетаться с ней браком.

Что же эта девчонка выкинула?

— Где леди Оливия? — глухим тоном проговорил он.

Лицо лорда Уильяма пошло некрасивыми пятнами из белого вмиг став красным, а затем снова побелев. Дорнан не осознавал еще несколько секунд, что немного изменился. Всегда, впадая в ярость, он выглядел немного иначе. Верный Морган и некоторые из слуг в его родовом замке, имели наглость сообщить ему, что всегда знают, когда хозяин впадает в тихую ярость. Видимо, сейчас с ним происходило нечто подобное. Потому что леди Селми, ахнув, повалилась на пол, и никто не поспешил подхватить ее на руки. Сэр Уильям только что-то глухо простонал, но Блеквуд успел применить магию и мать его будущей леди-жены на мрамор пола опустилась плавно, не ударившись.

— Итак, — снова обратился к подрагивавшему Селми Дорнан. — Я хочу видеть свою невесту!

— Дело в том, — начал неровно мужчина. От Блеквуда не укрылось, как Уильям стиснул руки в замок, будто пытаясь унять дрожь пальцев, выдававших его страх, но он плевать хотел на эмоции этого человека. Все, что ему было сейчас нужно, это знать, что невеста в доме и смиренно ожидает возвращения своего жениха. Уже официального, так как помолвка была зарегистрирована, а его кольцо, он в этом не сомневался, находилось на пальчике Оливии.

— Где она? — стараясь держать голос ровным, почти мягко, спросил Блеквуд. Но его тон не обманул Селми. Дорнану захотелось подойти ближе, взять мужчину за шиворот и трясти до тех пор, пока он не соизволит говорить осознанно. Но сэр Уильям молчал и лишь губы поджимал, словно беззубый старик.

— Вот письмо Оливии, сэр! — раздавшийся в тишине голос был таким тихим, что Блеквуд сначала даже подумал, что ему показалось. — Она ушла из дома, милорд, и оставила это послание своей семье, но вы, как ее жених, можете прочитать, я полагаю…

Он повернул голову и увидел женщину, старую, седую. Она едва стояла на ногах, а в протянутой руке держала белый прямоугольник письма, который предлагала ему.

Блеквуд не стал спрашивать, кем является эта почтенная дама. Но у нее хватило смелости рассудительно с ним говорить.

«Ушла из дома!» — мелькнула в его голове злая фраза, ужалив, словно потревоженная пчела.

Он едва смог подавить в себе очередной всплеск ярости.

«Девчонка!» — подумал отчаянно и жестко. Сам шагнул к старушке и взял письмо, удержавшись от того, чтобы не вырвать его из сморщенной подрагивавшей в силу возраста, руки.

За спиной охнул лорд Селми и, опомнившись, поспешил поднять с пола супругу, но некромант даже не взгляну на него. Он развернул письмо и принялся читать аккуратные строчки, написанные рукой его будущей леди — жены.

«Дорогая матушка, — Оливия обращалась в письме непосредственно к матери. — Я понимаю, что причиню неудобства нашей семье своим позором, но просто не могу поступить иначе. Я не товар, который вы имеете право продавать. Я живая и у меня есть свои желания и мечты, которые я и намеренна осуществить увы, без вашего разрешения и одобрения. Передайте мои извинения лорду Блеквуду. Пусть ищет себе другую невесту, так как я ни за что на свете не стану его женой. Терпеть рядом мужчину, которому нужна только ради крови, я не намерена…» — он дочитал до конца, но дальше шли пустые девчачьи фразы о том, что она в безопасности, что никто ее не найдет и пусть даже не пытаются это осуществить, и что она вернется домой, когда придет нужное время и когда лорд Блеквуд остепенится с другой достойной него леди.

Дорнан несколько секунд стоял, словно окаменев. Ему на миг показалось, что кто-то более сильный и могущественный нанес ему удар, перенести который было крайне тяжело. Он даже дышать забыл. В висках стучало насмешливое: «Сбежала от тебя!» — и кто-то противно смеялся над ним в воображении.

— Вот значит, как, — он не узнал звука собственного голоса. Бумага письма жалобно захрустела под его пальцами, а секунду спустя обратилась в пепел и осыпалась на пол.

— Милорд, — заговорила старуха, — будьте благоразумны. Девочка вернется. Ей просто некуда идти. Отсидится где-то, поголодает и вернется. Она не могла податься далеко от дома. Я же знаю свою внучку. Оливия мягкое дитя. Она не знает жизнь. Она…

— Она моя невеста и я найду ее, — Блеквуд не выдержал. Слова прозвучали как рваный рык.

Мягкая, говорите? Милая и послушная, как его убеждал Селми? Как бы не так! Дерзкая и сумасшедшая!