Адептус Астартес: Омнибус. Том I

«Скажи мне! — раздался искажённый и усиленный голос Асцениана. — Скажи мне! Как они изменяют тебя? Что они делают? Что ты такое, служитель Императора? Механикусы не могут создать тебя. Ни один из магосов Марса не способен создать Астартес! Что ты такое»?

И вот пришла смерть. Через омофагию Дениятос попробовал смерти тысяч поверженных врагов, и все они были одинаковы — наполнены холодом, страхом и чувством одиночества. Он отпустил мысли Гвардейца Ворона до наступления этого момента. Погибший Астартес заслужил хотя бы это небольшое уважение.

Дениятос свесил голову так, словно был обессилен.

Асцениан не знал. Он не знал о геносемени.

Дениятос поднял глаза на ухмылявшегося перед ним Асцениана.

— Ну и? — спросил еретик.

— Будь ты проклят, — ответил Дениятос. Он позволил своему голосу звучать слабо. Он представил себе, будто разум его ошеломлён перепроживанием мучений другого Астартес, и что теперь он весь во власти милосердия Асцениана. Ничто не порадовало бы Асцениана больше, чем Астартес, одно из лучших творений самого Императора, сломленный и податливый.

— Что ещё за секреты ты прячешь в своих органах? — продолжил допрос Асцениан. — Или мне убедить тебя ещё разок?

— Нет, — торопливо ответил Дениятос. — Нет. Я… я покажу тебе. Умоляю. Я покажу.

Асцениан подошёл ближе.

— Ну так показывай, Испивающий Души.

Дениятос посмотрел на Асцениана, с трудом пряча ненависть в глазах.

— Тебе нужно геносемя.

Асцениан поднял бровь:

— Геносемя?

— Каждый Астартес несёт в себе генетический отпечаток своего примарха. Именно он регулирует наши изменения, — мысли Дениятоса полетели птицей. Он на ходу сочинял басню, чтобы быстро и полностью завладеть вниманием Асцениана.

— Император создал примархов, — начал Дениятос, — по Своему образу и подобию. Но самостоятельно завоевать целую галактику они не могли. Всего было двадцать примархов, но двое из их числа были презираемы остальными.

— Хорошо, — отозвался Асцениан увлечённо, — когда моя история будет написана, часть, посвящённая тебе, будет самой большой. Продолжай Астартес. Продолжай!

— Примархи, — разглагольствовал дальше Дениятос, — убили тех двоих и разрезали на тысячи кусков. Каждый кусок был имплантирован в воина, в результате чего появились первые космодесантники. Когда один из наших братьев погибает, другие, рискуя жизнями, забирают тело, ибо геносемя внутри каждого из нас — частичка убитых сыновей Императора.

Забавно!

Лицо Асцениана почти раскололось от восторга. Лицевые пластины едва удерживались на местах:

— Кровь самого Императора! Плоть потерянных примархов! Это содержится в каждом Астартес?

— Так и есть, — подтвердил Дениятос. — В прогеноидах. Внутри каждого из нас.

— Неужели… здесь, в существе, висящем передо мной, находится плоть самого Императора?

— Примархи были рождены от плоти Императора, — пояснил Дениятос. — Они Его братья в той же степени, что и сыновья.

Асцениан вперился взглядом в исполосованного Дениятоса, размышляя над тем, где же он проглядел этот священный орган.

— Где, — спросил еретик. Дениятос помолчал чуть дольше, чем требовалось.

— Где оно? — Асцениан начал терять терпение. Вожделение полностью поглотило его.

— В моём горле, — ответил Дениятос. — За гортанью. В позвоночнике, в окружении позвонков.

— Что ж, посмотрим на божественную искру, — произнёс Асцениан, подступая ближе к Дениятосу. Из механодендритов развернулся целый веер тонких инструментов. Ножи, пилы, клещи, шприцы.

Дениятос поднял голову, обнажая горло.

Первое лезвие коснулось его глотки. Точка боли выросла в линию, затем скользнула внутрь вместе с лезвием. Дениятос сжал зубы. Это была не боль. Это было ничто. Просто доказательство того, что он ещё был жив. Ни один враг не способен причинить истинную боль космодесантнику. Именно это твердил себе Дениятос, когда через вскрытое горло хлынули потоки свежего воздуха и обволокли обнажённые мышцы шеи.

Асцениан слегка отстранился, вглядываясь в горло Дениятоса, пара щипчиков удерживала края плоти вокруг надреза.

— Он очень хрупкий, — прохрипел Дениятос. — Его легко повредить.

Асцениан вытянулся вперёд, чтобы лучше разглядеть объект. За беловатыми хрящиками гортани, позади стержней из мышц Астартес виднелся тёмный, багровый перекрученный кусок плоти. Это была не мышца и не кость. Не являлся этот комок также частью трахеи или пищевода. У него не было аналогов в человеческом теле.

— Чудесно, — мягко пролепетал Асцениан, — Дар Императора человечеству. Видеть это… держать в руках… словно самому быть богом…

Асцениан придвинулся ещё чуть ближе.

Дениятос сделал выпад.

Зубы Дениятоса сомкнулись на шее Асцениана где-то под мантией одеяния еретика. Цепи яростно зазвенели, когда застигнутый врасплох Кройвас затрепыхался взад-вперёд, но Дениятос не выпустил добычу. Асцениан пытался вырваться, но реклюзиарх вцепился в него так, как мог только Астартес, из этой хватки еретику было не выбраться.