Адепты стужи

— Так точно, сэр! — отрапортовал Грей, игру он понял и максимально старался мне подыграть. Игра старая как мир: добрый полицейский — злой полицейский.

— Сэр, я правду говорю… На самом деле правду, чем хотите поклянусь

— Бутылкой виски поклянись, Дейв… — мрачно сказал я — богом не клянись. Ты хоть и католик — но запросто сменяешь мессу на бутылку чего-нибудь покрепче. Может ты мне и не соврал относительно того, что я тебя спрашивал — но ты от меня что-то скрываешь. Что скрываешь, начал рассказывать так продолжай…

Старый алкаш замялся — и я убедился, что догадка моя была верна — он и вправду знал то-то еще…

— Ну?

— Сэр, я не думаю, что это важно, но…

— Думать из нас двоих предоставь мне. У меня это лучше получится, тем более на трезвую голову. Так что ты не рассказал?

Дави, дави! Не снижай темп, не давай передыха. Все как на спецкурсе "потрошение языка в экстремальных условиях" только с кое-какими ограничениями.

— Ну… Я видел полковника с одним человеком…

— С каким человеком! Не заставляй меня нервничать!

— Его все «Пересмешником» называют… Я не знаю как его на самом деле зовут, он у нас «пересмешник», честно…

— Что за хрень? Какой-такой «пересмешник»? Как его зовут?

— Не знаю, сэр! Честно не знаю! Он в Мейсе [Мейс или Мэйз, возможно так будет правильнее — знаменитая тюрьма строгого режима, где содержались заключенные члены ИРА] сидел!

Уже что-то

— В Мейсе? За что? Политический?

— Нет. Он псих! Псих конченый, я и не думал, что полковник будет с ним общаться!

— За что, Дейв? За что он сидел?

— Кажется… человека топором порубал… говорили так… его все боятся, даже свои… он пьет в одиночестве…

В одиночестве ни один ирландец пить не будет. Не привыкли они пить в одиночестве. Если человек пьет в одиночестве — значит люди не хотят пить рядом с ним. Потому что боятся его пьяного, боятся того, что он может натворить…

А не Дон ли это? Дональд Шеридан? Дело вообще было известное — двадцатилетний пацан, на счету которого уже были теракты порубал топором на спор свою сестру, застав ее с протестантом. И ухажера ее — протестанта он тоже порубал.

А все началось с невинной шутки в узком кругу. Закончилось — вот так. Неужели вышел?

Вполне ведь мог, сколько ему там дали. Он и в самом деле — не как политический проходил. В тюрьме стал исполнителем смертных приговоров, убивал людей — но ни разу на этом не попался. Конченный псих. Такой — дай ему атомную бомбу — он ее сбросит.

— И что полковнику было нужно от «пересмешника»?

— Не знаю! Честно — не знаю!

Вот теперь кажется — все!

— Хорошо, Дейв… — я внезапно сменил гнев на милость, бросил рядом с ним на пол десять десятифунтовых банкнот с профилем королевы Виктории — ты на меня не серчай. Из-за этих взрывов — я уже который день на ногах, даже не сплю нормально. Ты вот что, Дейв. Если узнаешь где полковник — скажи мне, ладно? Получишь в десять раз больше. Очень уж я хочу с полковником потолковать. Понял…

Вышли мы молча, сели в машину. Отъехав на пару кварталов, я припарковал машину в более-менее освещенным местом, повернулся к Грею.

— Какого хрена?

Не въехал еще… Сопляк, блин. Вот так вот и можно потерять своего агента — на глупости…

— Ты о чем босс?

— Какого хрена ты потащился за мной? — начал заводиться я

— Работать же нужно в паре. Тебе могла понадобиться поддержка.

— Против кого? Ты думаешь я не справлюсь с алкашом?

— В САС так работают.

Чтоб тебя!!!

— Теперь слушай сюда. Здесь не САС, здесь оперативная работа. Это раньше ты прилетал со своей группой на вертолете, вышибал башкой двери и делал все что тебе взбредет в голову. Здесь же — оперативная работа! Чувствуешь разницу!? Если я пошел один — значит так надо! Я не первый день на улице и хорошо замаскировался, входя в дом. А ты? Ты просто вышел из машины, в которой только что никого не было и поперся за нами следом! А если за домом следила контрразведка ИРА? Тебе только на лбу «бобби» написать — а так вылитый бобби. И тогда агенту придется отвечать на вопросы — какого хрена к нему в дом ходят полицейские. Может еще на куртку «Полиция» напишешь светоотражающими буквами? И мишень чуть пониже! Чтобы стрелять удобнее было!

Когда то также учили и меня — за что я до сих пор благодарен…

— Понял, босс… — Грей выглядел смущенным — а если…

— Если — мы уже ничего не сделаем. Надеюсь, что нет. О'Доннел под подозрением не был, по крайней мере, я об этом знал бы. Надо ехать…

25 июля 1996 года. Белфаст, Северная Ирландия

Все чаще я ловлю себя на мысли, что становлюсь философом. Смешно, но это так… как завзятый материалист, я всегда относился к философам с этаким пренебрежением. А вот сейчас…

Хоть здесь не время и не место для философствований… но я всегда ношу с собой маленький желтый блокнот и огрызок карандаша. Может, когда нибудь мои записи опубликуют. А может — и нет…