Адепты стужи

— Кэп… Это что за дрянь то такая… Не иначе кто-то побаловался спичками — рядовой Гарри Оуэнс как всегда проявил остроумие, протиснувшись ближе к десантному люку Вестланда, где обзор был получше. Остальные не отрываясь, смотрели в иллюминаторы.

— Гарри… Сядь на место и заткнись — капралу было совершенно не до шуток, он понимал, что вляпались они здесь надолго и сейчас пытался сообразить где же они будут садиться, куда их ведут…

Сажать их собирались не где-нибудь, а в Хитроу, основном аэропорте Лондона. Беда уже пришла и туда — не садился и не взлетал ни один самолет, некоторые стояли прямо на рулежке, а один даже — в самом начале взлетно-посадочной полосы. К некоторым подогнали передвижные трапы — и унылые цепочки пассажиров тянулись к модерновым, сверкающим хромом и зеркалами здания международного терминала. В воздухе витало ощущение начинающейся катастрофы.

Вертолет начал тормозить, задирая нос — а потом пошел на посадку. Капрал с удивлением увидел, что сажают их не на бетонку — места на ней было совсем мало, самолеты стояли очень плотно, потому что аэропорт работал с нагрузкой едва ли не в полтора раза больше плановой — а на зеленку — разделительные зеленые газоны между полосами. Как и все газоны в Великобритании они были идеальны…

— На выход! Строиться!

— Командиры отделений, ко мне!

Старший по званию офицер, бригадир Роберт Дюваль был как всегда жесток и немногословен. Дождавшись, пока у вертолетов образуется некое подобие строя, а командиры отделений — в том числе и капрал Джордж Стеннис соберутся кругом около него, он начал говорить

— Итак, джентльмены, довожу обстановку. Вопросов не задавайте, больше того что скажу — не знаю. По городу нанесен артиллерийский удар. Откуда, какими средствами — ничего это неизвестно. Я даже не знаю — есть ли у нас до сих пор правительство — потому что удар был нанесен по правительственным зданиям. Наша задача — выдвинуться в город и…

— Сэр, там…

Все повернулись — и замерли. По полю шла толпа — человек пятьсот, не меньше, она бушевала у самолетов, сметая летный персонал и немногочисленных полицейских. Да какое пятьсот — там тысяча человек, больше…

— Слушай мою команду! Отделениям построиться в цепь! Примкнуть штыки, но не обнажать! Выполнять!

Командиры отделений бросились к своим — выполнять команду. Ситуация все больше и больше начинала выходить из под контроля.

— Надеть каски и противогазы!

Есть подразделения, где в сумки для противогаза кладут паек, патроны, что угодно в общем — но не противогаз. Но у них с этим строго — если сумка для противогаза — то и лежать в ней должен противогаз. Бойцы выполняют редко подаваемую команду, противогаз пахнет сырой резиной, давит на лицо. Сквозь стекла почти ничего не видно.

— Батальон!!! — бригадир Дюваль махнул рукой, словно полководец из прошлого, призывая в атаку — за мной, шагом марш!

Строй держать было трудно — они шли через уставленное огромными, пузатыми пассажирскими лайнерами поле, четко печатая шаг по бетонке аэродрома. Толпа приближалась — армия против гражданских, хаос против порядка, власть против беспредела. Было видно, что это обычные люди — верней, они были обычными еще несколько часов назад. Вот бизнесмен в дорогом, светло-сером в темную полоску костюме, размахивающий дорогим, обшитым кожей, с посверкивающими на солнце металлическими уголками атташе-кейсе — рубашка порвала, галстук сбит, рот распялен в крике. Размахивай кейсом как секирой он пытается взять штурмом какой то трап. Высокопоставленный служащий какой нибудь компании по производству изделий из резины, возможно даже вице-президент. Очаровательная жена, двое или даже трое детей, которых он обожает, две дорогие машины, шикарный особняк с почти выплаченной закладной, небольшая яхта, возможно — дом или пентхаус на побережье. Еще утром он вел переговоры в каком нибудь дорогом отеле, может Бофорт Хаус или Дорсет, скорее всего — добился успеха. Еще пару часов назад он сидел в VIP зале аэропорта Хитроу и просматривал на ноутбуке электронную почту, выбирая среди бесчисленных commercials, посланий от подчиненных, приглашений на деловые встречи, посланий от любовницы действительно нужную для него информацию. А сейчас он прорывается к трапу Боинг 747, расталкивая людей локтями и щедро отвешивая удары своим кейсом в бессмысленной надежде прорваться в салон и улететь. Улететь куда угодно, прочь от этого вставшего в один миг смертельно опасным города, по которому залпами стреляет артиллерия, улететь в милый сердцу дом, прижать к себе детей — и все забыть, очнуться от дурного сна. Он еще не понял, не осознал — что безопасного места нет уже нигде…