Адепты стужи

Вот девушка — высокая, светленькая, в джинсовой куртке и брюках — измазанное в крови лицо, ужас в глазах — ее сбили с ног, она отползает от пихающейся, исходящей воем толпы, стараясь оказаться как можно дальше от этого страшного места. От восемнадцати до двадцати лет, скорее всего приехала по программе студенческого обмена, Англия представлялась ей совершенно очаровательным милым островом, с лошадьми, изумрудно-зелеными газонами и потрясающе приятными в общении джентльменами, с которым можно без страха позволить себе легкий, ни к чему не обязывающий флирт. За то время, пока она провела в Англии, она успела завести себе множество друзей и даже парня из местных, с которым и провела эту ночь — прощальную. Сегодня она приехала в аэропорт, чтобы лететь к себе на родину — она даже представить себе не могла, что здесь и сейчас начнется самая настоящая война. И когда объявили, что рейсы отменяются — все и на неопределенное время, а разъяренная толпа ринулась на штурм самолетов, ее просто увлекла за собой мутная, яростная волна безумия. И только когда кто-то ударил ее по голове — да так сильно, что она получила сотрясение мозга — только тогда она вдруг прозрела и поняла, что творится. И сейчас она, закрываясь руками о т бушующего в нескольких метрах кошмара, ползет по грязному бетону, искренне желая оказаться как можно дальше отсюда и не замечая надвигающейся на нее цепи британских солдат. Она еще жила в том, разумном и безопасном мире — и сейчас искренне не понимала, почему он разрушился подобно хрупкой фарфоровой вазе под ударом кузнечного молота.

Вот парень — довольно молодой, в белой рубашке — скорее всего сотрудник авиакомпании, героически пытающийся сдержать обезумевшую толпу и искренне понимающий, что это ему не под силу — это никому не под силу. Из бедной семьи — но родители положили все силы на то, чтобы дать сыну хорошее образование. Летная школа с отличием — и вот одна из крупнейших авиакомпаний мира, знаменитая PanAmerican берет его на работу — пока вторым пилотом, на испытательный срок — но руководство ясно дает понять — работай, старайся и лет через восемь-десять золотые крылышки капитана и командира воздушного судна тебе гарантированы. А может и раньше — в зависимости от того, как ты себя покажешь. Этот полет в Лондон всего лишь второй в его карьере — но он полон решимости отличиться. Пока капитан пил кофе, он читал какой-нибудь учебник по летному делу. Именно он услышал по связи срочное сообщение с диспетчерской вышки о том, что все полеты отменяются на неопределенное время. Он удивленно попросил повторить — но ему это подтвердили. Потом пришла и другая информация — слухи разносятся со скоростью молнии — что город Лондон находится под артиллерийским огнем. Возможно они с капитаном и другими членами экипажа посмеялись и решили, что это очередная газетная утка — и смеялись до тех пор, пока кто-то не выглянул в иллюминатор и не увидел, как обезумевшая толпа, прорвавшись на летное поле несется к самолету — к их самолету, потому что он стоял ближе всего к аэровокзалу. Рабочий трап — обычно пассажиры попадали в самолет через «гармошки», прямо из терминала — убрать конечно же не успели. Капитана, пытавшегося сдержать обезумевшую от страха толпу, просто смяли, ударили по голове — и сейчас он, последнее препятствие на пути толпы отбивался от летящих в него тычков и подручных предметов и пытался тащить окровавленного капитана вверх по трапу, в салон самолета — отчетливо понимая, что захлопнуть люк не успеет.

— Раз — два! Раз — два!

Стандартный шаг — как на плацу. Ты просто переставляешь ноги в такт бесхитростному ритму — и ни о чем не думаешь. Раз-два, раз-два. Словно толпа роботов — с зелеными лицами, со странными утолщениями там, где у нормального человека должен быть нос — мерно шагает, идет вперед, надвигается, держа строй. В руках у роботов — то ли оружие, то ли нет…

Когда два строй — верней даже не так, строй и человеческая толпа столкнулись — словно разряд прошел по ним. Капралу Стеннису сквозь мутные стеклышки противогаза мало что было видно, все что было впереди воспринималось им как месиво. Этакая огромная масса из протоплазмы, единая, не имеющая ни рук, ни ног ни головы. Бушующее человеческое море — и толкая зеленая плотина, сдерживающая его. Толпа нахлынула, капралу что-то увесисто прилетело по голове, но каска самортизировала удар. Мелькнуло искаженное в крике мужское лицо. И когда стало уже казаться что плотина вот — вот прорвется — толпа дрогнула. Побежала, оставляя на поле бесславно проигранного сражении раненых, брошенные и раздавленные десятками ног вещи, обувь…

— Батальон — стой!

Бригадир был где-то впереди, капрал его не видел, но команды слышал отчетливо.

— Снять противогазы! Медикам оказать помощь раненым! Молодцы!

Капрал снял противогаз — и почувствовал, как его не держат ноги…

Картинки из прошлого. 20 августа 1993 года. Голливуд