Адюльтер на трупе (СИ)

Можно, конечно, понадеяться, что за то время я успею сгонять в город, а потом вернуться за машиной. Но надежда слабая.

Нет, придётся всё-таки звонить в милицию, ничего не поделаешь.

Я схватила свою сумку и вывалила содержимое на траву. Открыла свою любимую, переливающуюся стразами

« раскладушку », и срывающимся голосом сообщила в

милицию, что в деревне Золотеевка, в лесу, лежит труп

молодой девушки.

Я полдня просидела в этой глухомани. В конце концов, милиция соизволила приехать.

Они оцепили место происшествия, вокруг трупа щёлкал затвором фотограф, а полный следователь с ходу вцепился в меня, как репей в собачий хвост.

Ненавижу убийства, ненавижу юриспруденцию.

Едва сдерживаясь, чтобы не треснуть представителя правопорядка по башке сумкой, я сквозь зубы отвечала на вопросы.

Следователь воспринял это на свой счёт, а так же у него возникла непоколебимая уверенность, что у меня рыльце в пушку.

Сама виновата. Ничего было огрызаться.

Он промучил меня часа три, потом отвёз в управление, и

продолжил экзекуцию там.

Провались пропадом все допросы, провались пропадом вся

милиция... хотя, что бы мы без неё делали. Кто-то же должен ловить преступников. Но всё же надо быть более учтивым к

людям. Какие идиотские вопросы он задаёт!

Словно пытается загнать меня в угол. Постоянно переспрашивает, в конце концов, он так меня запутал, что я даже заикаться стала.

- Может, хватит? – прошипела я, чувствуя, что в душе буйным цветом расцветает ярость.

- Я сам решу, когда хватит, - рявкнул следователь, и я приуныла.

Боюсь, проторчу здесь неведомо сколько.

- Я могу позвонить? – посмотрела я на него.

- Я не закончил допрос.

- Вы что, меня подозреваете? – нервно спросила я.

- А чего вы так нервничаете? – прищурился Иван Николаевич, как представился следователь, - или всё же вы в этом замешаны? Может, грохнули любовницу мужа, отвезли тело в лес, а тут, как назло, спустило колесо.

- Бред сивой кобылы, - фыркнула я, - я бы любовницу за волосы оттаскала, с лестницы спустила, но руки об неё мокрухой марать не стала.

- Ага, - подобрался следователь, - жаргон знаем, значит, ходка была.

- Сейчас! - заорала я не своим голосом, - у меня сестра уголовный адвокат. От неё такого наберёшься, волосы дыбом встанут, причём во всех доступных местах.

- Интересно было бы посмотреть, как это волосы могут дыбом встать во всех доступных местах, - ухмыльнулся этот придурок.

Я покраснела, но комментировать не стала.

Нет, надо срочно звонить Аське, пусть вытаскивает меня отсюда.

Но, к счастью, звонить сестре не пришлось, следователь задал ещё пару вопросов, и отпустил меня.

Правда, потребовал мой номер телефона, и я дала номер матери. Случайно получилось, у нас с ней одинаковые номера телефонов, различаются только на последнюю цифру, и я машинально сказала её номер. Только потом дошло, дома.

Я вышла на улицу, не веря своему счастью.

Уже темнело, и я поехала домой. В ноябре всегда рано

темнеет, и в довершение всего пошёл дождь.

Да такой сильный. Дворники елозили по стеклу, смывая капли

дождя. Стараясь не думать о непогоде, я въехала в подземный гараж. Слава Богу, приехала. Хорошо, что я всё-таки живу за городом. С Димой мы жили в огромной квартире на Фрунзенской набережной.

Он законченный урбанист, а я люблю природу. Сколько раз я уговаривала мужа поехать к его или моим родителям на дачу,

но всякий раз, когда я заводила разговор, его красивое, порочное лицо перекашивало. Лишь позже, разведясь с ним, я купила особняк в пригороде Москвы.

Посёлок находится в получасе езды от столицы, рядом конно-спортивный комплекс, где я постоянно катаюсь на лошадях. Откровенно говоря, я в полном упоении. Чудесный дом, чудесный лес, потрясающий воздух.

Что общего у меня могло быть с этим раздутым индюком? Собственником, ревнующему меня к каждому придорожному столбу, порой совершенно безосновательно, до сих пор понять не могу.

А ведь давно могла от него удрать на все четыре стороны.

Наверное, меня сдерживало то, что когда я пыталась сказать матери об этом, её глаза тут же наполнялись слезами.

Не хотелось огорчать её, вот жила с выбранным ею для меня спутником жизни.

Наконец-то я дома.

У меня в особняке одни стёкла. Последнее время появилась мода на модерн, но мне он отчего-то не пришёлся по душе. До сих вспоминаю свой разговор с дизайнером.

Этот горе-мастер хотел сделать из моего дома нечто абстракционное, треугольные стулья, высоченные, как в баре.