Адъютант его превосходительства

— Да, понимаю, — поспешно сказал Юра и покраснел, так как догадался по Таниному виду и по её голосу, что это было любовное письмо, что она любит его друга Павла Андреевича. — Я отдам… без свидетелей, мадемуазель!

— Вы очень хороший человек, Юра, благодарю вас. — Таня бросила на Юру благодарный взгляд и, не оглядываясь, быстро ушла.

А Юра ещё долго провожал её взглядом, держа в руках конверт. Затем скользнул по нему взором и хотел идти, но внимание его привлёк господин в длиннополом сюртуке и в котелке. Что-то в этом господине показалось ему знакомым. Юра посмотрел внимательнее, и ему даже захотелось протереть глаза — до того этот человек был похож на Фролова.

Человек в котелке неторопливо прогуливался по дорожке неподалёку от штаба, и каждый раз, когда он проходил близко с Юриным убежищем, Юра внимательно всматривался в него. Был этот человек так же худощав и немного сутул. Такая же, как у Фролова, печать усталости лежала на его лице. Нет, несомненно это Фролов.

Юра с тревогой задумался над тем, как он оказался в Харькове. Да ещё в такой странной одежде! Да ещё прогуливается возле штаба! Не угрожает ли чем его появление здесь Павлу Андреевичу? Может быть, следует немедленно предупредить Кольцова? Но как, как это сделать, чтобы не навредить и ему, Фролову?

А дальше произошло и вовсе удивительное. Из штаба торопливо вышел Павел Андреевич, направился к стоянке автомобилей.

— Господин капитан! — окликнул его Фролов.

Кольцов остановился совсем близко от Юриного убежища, ожидая Фролова. Приподняв котелок, Фролов вежливо раскланялся и сказал:

— Извините, что задержал вас. Ставский, скотопромышленник.

— Я вас слушаю, господин Ставский, — вежливо ответил Кольцов. — Чем могу быть полезен?

— Видите ли… я хотел бы испросить аудиенцию у его превосходительства по поводу поставки крупной партии мяса — мягко сказал Фролов.

— Советую обратиться к начальнику снабжения армии генералу Дееву, — казённым, вежливо-безучастным тоном ответил Кольцов.

— Генерал Деев? — переспросил Фролов и затем добавил: — Простите, его не Семёном Алексеевичем зовут?.. Я когда-то знавал Семена Алексеевича… — Фролов сделал паузу, — Деева. Мне говорили, будто был он в отъезде, а сейчас якобы вернулся в Харьков. Потянуло, знаете, в родные места.

— Простите, но генерала Деева зовут Михаилом Федорович, — сухо пояснил Кольцов.

— Ошибка, значит? Извините!.. Ах, да! Вспомнил! Тот Деев числился по археологическому ведомству. Нумизматикой занимался. Извините! — Фролов сокрушённо развёл руками и попятился, размахивая котелком. — Желаю здравствовать!..

Вскоре он уже затерялся вдали в уличной толпе. Выждав, когда Павел Андреевич уехал, Юра выбрался из своего убежища и стремглав бросился к себе в комнату. Прикрыв за собой дверь, он прислонился к мягкой её кожаной обивки и внезапно почувствовал озноб. Стоя так, он лихорадочно думал. Память неутомимо и безутешно складывала вместе разрозненные факты, которым Юра прежде бессилен был найти объяснения: таинственные шаги в личных покоях командующего, старательно скрываемая заинтересованность Кольцова в судьбе человека без имени и этот сегодняшний взбалмошный разговор. Во многом непонятный, в котором по странному совпадению несколько раз прозвучало знакомое Юре имя — Семён Алексеевич. Фролов и Семён Алексеевич были друзьями. Не поэтому ли сейчас в Харькове появился Фролов? Конечно поэтому. Здесь все ясно. А вот разговор с Павлом Андреевичем — он ведь тоже не зря.

И вдруг страшная догадка, будто вспышка молнии, поразила Юру. А что, если Кольцов вовсе не тот, за кого себя выдаёт? Что, если они с Фроловым тоже давно и хорошо знакомы? И Фролов приходил, чтобы сообщить Кольцову, что Семён Алексеевич вернулся из тюрьмы?

Мучительно размышляя о происшедшем, Юра все больше убеждался, что появление Фролова возле штаба — не случайность. Он определённо, вне всяких сомнений, приходил на свидание к Кольцову… Фролов и Кольцов, несомненно, давно знакомы, и весь их сегодняшний разговор — своеобразный шифр. Значит, Павел Андреевич совсем не тот, за кого себя выдаёт? Он — красный?..

Но как в таком случае поступить ему, Юре? Рассказать о своих подозрениях, догадках Щукину? Или же Ковалевскому? Но это означало бы безусловно одно — Кольцова тут же арестуют. А заодно с ним Фролова и Красильникова. И наверное, расстреляют. Но разве может он причинить им зло? Эти люди были всегда добры к нему, даже спасали от смерти!.. Только им в последнее время самозабвенно верил он!.. Только им!..

А может быть, следует объясниться с Павлом Андреевичем? Может, все не так? И он развеет его подозрения? Но тогда Кольцов должен будет отдать приказ об аресте Фролова и Красильникова!.. Что-то не выходит у него как надо…

Но ведь нужно передать Павлу Андреевичу письмо Тани. Он обещал ей!.. А встречаться с Павлом Андреевичем ему сейчас не хотелось. Павел Андреевич по его лицу поймёт, что что-то случилось. Он умеет быть таким проницательным!..

И тогда Юра решил положить письмо в комнате Павла Андреевича на видном месте. А сам ушёл в город, чтобы не встречаться с ним до вечера.