Адъютант императрицы

В ужасе подались солдаты назад. Мирович со страшным криком бросился к трупу; он ощупывал лицо умершего, положил свою дрожащую руку на его сердце, но не различал больше ударов; тело начинало коченеть и кровь у раны стала запекаться.

Солдаты были так поражены этим неожиданным исходом, что в страхе и ужасе отступили и никому из них не пришла в голову мысль отмстить этим двум офицерам за смерть узника, которого им хотелось возвести на престол.

– Прочь, бунтовщики! – закричал Чекин, – благодаря вам пролилась эта кровь, так как вы в безумном ослеплении нарушили присягу, мы же исполнили свой долг и спасли отечество!

Некоторое время Мирович стоял на коленах рядом с Вячеславом; он неподвижно глядел на покойника и мрачное отчаяние выражалось на его лице.

– Моя участь решена, – сказал он, наконец, беззвучным голосом. – Но жаловаться недостойно мужчины; моя жизнь была поставлена на карту и я проиграл. Бедная Аделина, если бы ты могла забыть меня!

Он встал и уверенным шагом направился к выходу мимо солдат, которые в ужасе расступались пред ним.

Комендант и его адъютант сидели пред караульней; Писков и его солдаты стояли пред ними, направив на них ружья и следя за каждым движением пленников.

– Уже свершилось? – крикнул радостно Писков, увидев приближающегося к ним Мировича. – Царь освобожден?

– Свершилось то, что было предрешено судьбой, – ответил Мирович. – Император освобожден от всех земных страданий и забот. Игра, ваше превосходительство, кончилась, – сказал он, обращаясь к коменданту, – и я проиграл ее; теперь я – ваш пленник!

Он подал генералу шпагу, а Писков с солдатами в ужасе попятились назад.

– Что вы сделали, несчастный? – сказал Бередников. – Значит, это был ваш план? О, Господи, какая пропасть раскрывается пред моим взором!.. Но теперь мне надо исполнить мои обязанности. Идите сюда! – приказал он солдатам, испуская глубокий вздох, в то время как последние медленно возвращались от дверей тюрьмы. – Степень вашей виновности будет установлена после, может быть, вы действовали в ослеплении.

Солдаты молча исполнили его приказание и выстроились во фронт у дверей прохода.

– Дайте мне свои шпаги! – приказал Бередников офицерам, принимавшим участие в заговоре. – Идите в свои комнаты!.. Приставить по два часовых у каждой двери! Сержанта Пискова я арестую.

При гробовой тишине были исполнены все его приказания.

Заговорщики-офицеры и Писков были уведены и ни один из них не проронил ни слова. Все были сражены таким неожиданным ужасным исходом задуманного предприятия.

– Я передаю вам командование крепостью, – сказал Бередников, обращаясь к своему адъютанту. – Я вам передаю все мои права и полномочия. Прикажите поставить у ворот пушки, причем офицеры должны сами служить при орудиях, и пусть стреляют в каждого, пытающегося бежать. Я должен ехать в Петербург, чтобы доложить о неслыханном злодеянии и кровавом исходе восстания, а также отдать в руки главного зачинщика. Мне жаль, – с грустью сказал он Мировичу, – вы были дельным офицером и могли бы посвятить свою жизнь лучшему делу. Я должен заковать вас и надеюсь, что с вашей стороны не будет попытки бежать, так как вас ждет тогда верная смерть.

Мирович не произнес ни слова; в глубоком молчании быстро надели ему ручные кандалы.

Бередников приказал двадцати конным гренадерам переправиться через Неву, назначил над ними для команды офицера и, еще раз напомнив своему временному заместителю обращаться с величайшей бдительностью с орудиями, направился к наружным воротам крепости.

Лошади гренадеров находились уже на пароме; пять человек должны были сесть в лодку командира вместе со связанным Мировичем; гребцы были заняты отвязыванием цепи. Взволнованный комендант приказал посадить в лодку Мировича меж двух гренадер. Сам он сел против пленника, весла погрузились в воду и, прорезая волны, лодка последовала за паромом с лошадьми и солдатами, уже достигшим средины широкой реки.

Глава 29

Жизнь при дворе потекла своим обычным чередом, среди всякого рода развлечений. Императрица устраивала в Эрмитаже свои маленькие вечеринки, которые раз или два в неделю чередовались с большими придворными празднествами; на последних придворная знать вовсю развертывала свой сказочный блеск и по временам на них получали свободный доступ также и простые граждане столицы, без всякого приглашения и лишь при условии появления в тех костюмах, которые предписывались придворным этикетом.