Административные рынки СССР и России

Итерации отношений между участниками этой словесной баталии привели к формированию достаточно устойчивого лингвистического пространства на уровне средств массовой информации, то есть собственно гласности. Естественным образом возникла группа посредников, этаких медиаторов гласности, журналистов новой перестроечной волны.

В то же время, народные депутаты (бывшие стукачи и кляузники), вместе с авторами эпохи гласности (бывшими авторами и исполнителями политических анекдотов), опираясь на поддержку борцов за справедливость, искали и находили поддержку среди растерянных обывателей в своей словесной борьбе с "тоталитарным режимом".

*_Рисунок 52._ Диссидентско-обыденное измерение социальной структуры.*

При итерациях отношений между участниками этого взаимодействия сформировался слой посредников- политических активистов, составивших действующую массу перестроечных и постперестроечных социально- структурных процессов. В языке этих посредников смешались разные диалекты: бытовой мат естественно слился с политическим анекдотом и самиздатовскими декларациями.

Третье измерение социальной структуры - функционально-обыденное - возникло в отношениях между противниками перестройки, народными депутатами, авторами сплетен и интриг перестройки и растерянными обывателями. В языке посредников, носителей свойств этого измерения, естественно слились бытовой мат, сплетни, доносы и жалобы. И все это отлилось в "деревянные" формы нового официоза.

*_Рисунок 53._ Функционально-обыденное измерение социальной структуры.*

*_Рисунок 54._ Постперестроечная социальная стратификация в России.*

форма деятельности уровень деятельности обыденное функционирование обыденное диссидентство публицистика функционально- обыденный новые функционеры новые диссиденты официальные публицисты обыденно-диссидентский государственные функционеры, не согласные с официальной политикой брюзжащие обыватели публицисты оппозиции публицистический официальные контактеры (пресс-атташе) "светящиеся" в СМК представители "оппозиции" ведущие публицисты

Новые страты весьма неоднородны. Это прежде всего связано с тем, что не сложилось государство, вернее оно представлено несколькими относительно независимыми ветвями власти, интересы которых противоречат друг другу. Так существует три правительства (см. Метод исчисления административных весов в данной книге"), две палаты парламента, три ветви судебной власти, внепарламентская оппозиция, и пр. В каждой из этих институализаций государства существуют свои функционеры, агенты по связи со средствами массовой информации, свои публицисты.

Можно представить две равновозможные иерархические интерпретации социальной стратификации.

*_Рисунок 55._ Иерархическое представление социальной стратификации, при котором высшей стратой являются государственные функционеры. *

новые функционеры

государственные функционеры, не согласные с официальной политикой брюзжащие обыватели новые диссиденты

пресс-атташе светящиеся в СМК представители оппозиции ведущие публицисты публицисты оппозиции официальные публицисты

*_Рисунок 56._ Иерархическое представление социальной стратификации, при котором высшей стратой являются ведущие публицисты.*

ведущие публицисты

светящиеся в СМК представители оппозиции брюзжащие обыватели оппозиционные публицисты

пресс-атташе функционеры, не согласные с официальной политикоой новые функционеры новые диссиденты официальные публицисты

В новой реальности, сформированной перестроечными разночинцами, смешались ранее несоотносимые понятия и представления, и разные формы выражения своего социального пложения приобрели в принципе равный статус. Это означает, что в новой функциональной реальности (перестраивающемся государстве) в одной плоскости деятельности оказались функционеры, с одной стороны, а с другой диссиденты и обыватели, ставшие государственными людьми.

Каждый функционер (также как и диссидент и обыватель) был еще недавно приписан к определенному классу. Однако эта метка мало что значила для человека, который, если не становился ВРАГОМ НАРОДА, был обречен функционировать, диссидентствовать или просто выживать. Распад государства был связан с легализацией реальной социальной стратификации и социальной дифференциацией общества, при которой дистанция между стратами стала ощутимой.

Легализация стратификации привела к тому, что разделение на классы перестало быть основанием для управления. Классовая структура ранее была идентична государству, вернее управлению им. Функционеры, диссиденты и обыватели могли существовать только в социалистическом государстве, как теневые проекции нормативной классовой структуры общества. После распада государства у людей исчезла жизненная опора, тот каркас, который давал возможность функционировать, обывательствовать и диссидентствовать. Исчезновение каркаса переживается функционерами, диссидентами и обывателями как исчезновение порядка и вызывает стремление к его наведению.