АДминистрация

Только Меф хотел спросить: «Что теперь?», как Клер подошла к Чватовесу и спросила: «Ну как, сознаёшься в своих преступлениях?». Директор продолжал смотреть неподвижно. «Я повторяю, сознаёшься?», – уже громче произнесла она. Тот попытался отрицательно покачать головой. Всё, чего он хотел, – это чтобы его отпустили.

После его ответа Клер взяла его руку и произнесла:

– Раз, два,

Крыска пробежит,

Хвостом вильнёт,

Палец отгрызёт.

После чего она откусила один из его пальцев. Меф застыл в ужасе от того, что видел. Она сделала это максимально быстро, словно её длинные клыки были созданы для того, чтобы что-то грызть и откусывать. Чватовес не мог кричать, но на его лице явно отражалась огромная боль. Клер просто смотрела на него, начиная пережёвывать его палец. Она делала это с громким хрустом, пережёвывая каждую косточку, каждую мышцу. Она смотрела ему прямо в глаза и улыбалась, поедая часть его тела.

Наконец, прожевав его, она спросила: «А сейчас признаёшь?». Чватовес начал брыкаться. «Видимо, нет». После чего она отгрызла ему уже другой палец. Директор вновь начал взвывать. Клер лишь продолжала смотреть на него, на его боль, его страдания. Она улыбалась всё шире и шире, глядя на него, продолжая поглощать часть его плоти.

Меф вжался в стену, наблюдая эту картину. Что вообще происходило? Астерий безучастно смотрел на всё это со стороны, словно он видел это уже сотню раз. Голоса в его голове начали кричать так громко, что он схватился за голову, он не мог понять, кто кричит: он сам, Чватовес или они оба. «Пожалуйста, хватит!» – вымолвил он. Он хотел, чтобы хоть кто-то остановился. Но никто не слышал его.

Клер, закончив поедать очередной палец, вновь спросила: «Признаёшь вину?». В этот раз Чватовес изо всех сил начал кивать, он был не в силах стерпеть эту боль. «Хорошо», – произнесла она. В глазах директора промелькнула искра надежды. Он хотел, чтобы это прекратилось, он надеялся на это, но зря. Клер вновь схватила его руку и откусила очередной палец. Чватовес вновь начал выть в агонии. Прожевав его, она сказала: «Прости, просто ты такой вкусный». Она встала и отошла от него, вытирая с лица жёлтую кровь.

К Чватовесу приблизился Астерий – директор с ужасом глянул на него, после чего бык с большой гривой схватил его за голову и со всей силы ударил о стену. От такого удара стена затряслась, в ней осталась трещина. Голова преступника должна была треснуть от такого удара. Но нет, она ещё была цела. Меф был в оцепенении: «Они убили его? Они убили его?! Я – соучастник убийства?!». Его дыхание участилось. Он знал, что бывает за убийство – тюрьма в лучшем случае, а в худшем – казнь. Этот случай явно попадал под эту категорию. Но Чватовес каким-то чудом продолжил двигать глазами и выть. Как такое возможно? Пережить такое в принципе невозможно.

Астерий вновь подошёл к нему и ещё раз долбанул головой о стену, так что все дипломы и грамоты, развешенные на стене, вмиг упали. После чего он бросил его на пол и ударил кулаком в область груди. Чватовес был готов взорваться кровью от этих ударов. Все эти удары сопровождались громким хрустом и бульканьем, это были звуки перелома всех его костей и разрыва внутренних органов, но он всё ещё был жив. Несколько мгновений назад он хотел, чтобы его отпустили, сейчас – он просто хотел умереть.

– Ну ладно, хватит, потом я его доломаю. В конце концов он попадёт ко мне, – сказала Клер. После этого Астерий прекратил избивать его как кусок мяса, он выпустил из своей руки нити, которые обернули тело директора во что-то напоминающее кокон, чтобы волочить его к автобусу.

Администраторы повернулись к двери, возле которой зажался Меф. Он был бледен, его взгляд был таким же напуганным, как и у Чватовеса, словно все эти удары приходились и по нему тоже. Он смотрел на тех, с кем пришёл сюда. Он не понимал, почему они так поступили, и почему, несмотря на все свои травмы, Чватовес был всё ещё жив?

– Ты чего такой напуганный? Тебе следует привыкать, – Клер опять издевалась.

"Она серьёзно?” – размышлял Меф.

– Он … жив?

– Да, нити не дают ему умереть.

– Почему? Что вы наделали? Зачем всё это? – глаза Мефа начали слезиться. – К чему всё это было? Разве не арестовать его мы сюда пришли?

– Кто сказал про арест? Я говорила про наказание. И это была предварительная фраза. Когда Мы вернёмся в АДминистрацию, он получит полную вечную дозу.

– Что? Вечную? Что вы сделаете с ним?

– Я же сказала – накажем. А ты чего так испереживался? Не этого ли ты хотел, чтобы Чватовес получил по заслугам? Тебе не нужно его жалеть. Это существо без зазрения совести терроризировало своих подчинённых и не только их, он стремился к собственному величию и количеству товара, из-за чего вся его продукция была некачественной, его халатность привела к гибели множества живых существ.

– Я не хотел этого, я хотел справедливости.

– Это она и есть. Миру станет только лучше без него, без таких, как они, – её холодный взгляд и взгляд Астерия уставились прямо в душу Мефа.