Адмирал

Как следует выматеревшись, я скинул с себя покрытый пятнами и разводами китель и отправился в душ. Ну вот не дают спокойно посидеть! А может это в последний раз, перед тем как меня на кукан натянут! Да я может быть семью свою никогда больше не увижу, почему нельзя оставить меня в покое!

На удивление душ возымел чудесное воздействие на мой пропитый организм. Струи воды, как будто смывали с меня тоску и печаль. Будь что будет! Я ничего плохого не сделал! Я смотрел на себя в зеркало и понимал, как прав был матрос. На меня смотрел не весёлый красавец Витька Жохов, а худой, покрытый недельной щетиной и едва зажившими шрамами мрачный старый алкаш! Чего я расклеился? Может не всё так плохо, может пронесёт и в этот раз? У меня как у кошки — много жизней, только у неё девять, а я давно за этот лимит перешагнул! Начиная со своего появления в этом мире, когда меня выловили из ледяной воды Японского моря, я был на грани смерти очень много раз и всё время выбирался! Глубоко вздохнув, я начал приводить себя в порядок. Прорвёмся и в этот раз!

На мостике меня никто явно не ждал, я тут уже давненько не появлялся. Команда корабля вообще была минимальной, и я прошёл по коридорам и трапам, так и не встретив никого у себя на пути.

— Всё пьет командир, случилось чего, не иначе! — голос слышался из открытой двери рубки и принадлежал рулевому.

— Не твоё дело салага! Пьет, значит так надо! Приболел просто! — осадил рулевого штурман. Он перешёл на «Шторм» с подбитого тральщика, заменив своего погибшего коллегу — ляпнешь кому, про это, голову оторву! Да тебе любой на флоте за Жохова голову оторвёт и в задницу засунет! Молодой ты ещё, чтобы командира обсуждать!

— Так он сам то не старик, я даже старше его буду! — обиженно бурчит на отповедь рулевой.

— Он может и молодой ещё, но всяко повидал побольше нас с тобой Егорка! Гордится должен, что тебя с твоего засранного корабля снабжения на «Шторм» рулевым перевели! Потом детям своим будешь рассказывать, что самого Жохова знал, и на «Шторме» служил! — как неразумному дитя с жалостью объясняет штурман рулевому, какое это счастье служить под моей командой — он завсегда за своих матросов горой, хоть в бою, хоть на берегу! А то ты не знаешь! Помнишь тот случай с боцманом, пару месяцев назад который был?

— А то! Это когда они на пару с Бергом патрулю наваляли?! Конечно знаю! — оживился рулевой — так-то неверное байка!

— Никакая не байка! Я сам видел, как они с берега возвращались, и фингал у командира видел! А ты говоришь, пьет! Ему можно! Ему всё можно!

Невольно подслушав разговор подчинённых, я улыбнулся. А ведь и правда было! Тогда, получив весть, что меня сняли с командующих и ясно поняв намёки дипломата, что меня ждёт что-то нехорошее дома, я нажался примерно, как сейчас. Вообще надо завязывать конечно, последнее время заметил за собой, что любые неприятности я заливаю водкой. От того и случилось тогда со мной это небольшое приключение. Напившись, я одел рабочий комбинезон и полез проверять ход проведения работ. Перемазался весь, и старший механик всеми правдами и неправдами, пытаясь избавится от моей компании, сказал, что на пирсе лежит недавно отремонтированный в портовых мастерских резервный дизель генератор, предложив его за каким-то хреном осмотреть. Ну и я пошёл. Хорошо помню, что я стоял, пялясь на закрытый ящик и не понимая чего я тут делаю, когда услышал крик: «Полундра, наших бью!». Рефлексы сработали отдельно от головы, которая соображать не хотела. Через пару секунд я был за задней стеной склада, где трое армейских от души пинали паренька в черной форме и тельняшке, пытаясь его скрутить. Матрос отчаянно сопротивлялся, комментируя действия противников с помощью непередаваемого морского фольклора. Точно наших бьют! Ещё через пару секунд, стоя с матросом спина к спине мы вовсю дрались с армейскими. Всех перипетий драки я не помню, но вырваться и убежать мы сумели.

— Спасибо братишка, чуть не повязали крысы сухопутные! — морячок с залитым кровью из рассечённой брови лицом, дружески обнял меня, похлопав по спине — Должок за мной, фляга рома! Если чего будет надо, меня на «Устрашающем» можешь найти, боцман Пашка Берг я! А тебя как зовут, кому гостинцы загонять?

— Усёк Пашка, ром — это хорошо, принимается подарок. — кривясь от боли в недавно заживших и растревоженных крепкими кулаками патрульных ребрах, согласился я — Если что на «Шторме» меня спросишь, меня там все знают, Витька Жохов меня зовут!

Боцмана я не сдал. Сам тоже хорош, а если бы нас скрутили?! Вот был бы номер! Берг тоже божился, что никому не расскажет, а вот поди же ты, пошла байка в массы! Да и хрен на неё, зато ром и правда был хороший!

— Докладывай! — прервал я разговор двух моряков, поднявшись в рубку — до куда доплыть успели, пока я болел?

— Товарищ адмирал, в Финский залив входим! — браво отрапортовал штурман.

— Етит твою налево! — выругался я. Вот это я отдохнул! Считай почти дома! За иллюминаторами было хмурое, дождливое небо, затянутое облаками. Точно Финский залив!