Адмирал Дубасов

Но петербургская бюрократия успела к этому времени склониться к совсем другой, не предвидимой Дубасовым комбинации. Всё решил обстоятельный доклад министра иностранных дел графа Муравьёва, представленный императору 11 ноября 1897 года. В нём, не запрашивая мнение начальника эскадры и Морского министерства, обосновывалась необходимость для базирования флота занять бухты Талиенвана близ Порт-Артура. Это, как приходится думать, была давняя интрига императорской камарильи, которой сыграло на руку легкомысленное поведение адмирала Алексеева. Он вместо решения трудной задачи выбора незамерзающей базы потерял время на ничего не дававшие флоту экскурсии в Гонконг и Шанхай.

В итоге совершившихся государственных дипломатических кульбитов адмиралу Дубасову 29 ноября 1897 года в 2 часа 30 минут ночи была послана телеграфная директива: «Согласно Высочайшей воли немедленно по получении послать в Порт-Артур с контр-адмиралом Реуновым отряд из крейсеров и лодок, всего в числе трёх судов». Телеграммой от 30 ноября уточнялось: «вопрос о занятии Мозампо не возбуждался».

29 ноября Дубасов поднял пары на своих крейсерах, готовый ринуться в Мозампо. Обстановка накалилась до крайности.

В адмиральском салоне «Рюрика», коротая ночь, командующий нехотя мешал ложкой чай. Напротив сидели командиры крейсеров «Рюрика» Гаупт и «России» Доможиров. Часы показывали 2 часа 30 минут.

– Необходимо серьёзно усилить эскадры, – заметил каперанг Доможиров. – У нас до сих пор нет ни одного броненосца. Случись что, и серьёзного боя нам не выдержать.

– Броненосцы, думаю, скоро нагонят, – вздохнул Дубасов. – Дело в ином. Во Владивостоке мы ремонтируемся кое-как. Если что серьёзное – то гоним корабли в Нагасаки или через три океана в Россию. Так воевать нельзя. А министерство всё режет судоремонтные кредиты. О чём они там думают, не представляю!

В дверь постучал начальник корабельной радиостанции:

– Телеграмма из министерства. Очень срочно!

– Никак, решили всё-таки дело с Мозампо! – обрадовался контрадмирал, беря в руки бумагу.

Но по мере того как он читал, лицо его бледнело.

– Ну вот и всё, – мрачно покачал головой Дубасов. – Мы вступаем на путь, с которого уже не свернуть до самого трагического конца.

Приказано срочно занимать Порт-Артур.

– Не может быть!

– Оказывается, может! Читайте!

Дубасов протянул офицерам телеграфный бланк. Те впились глазами в прыгающие буквицы: «Согласно Высочайшей юли немедленно по получении послать в Порт-Артур с контр-адмиралом Реуновым отряд из крейсеров и лодок, всего в числе трёх судов».

Цепляясь за соломинку, Дубасов сразу же отбил ответную телеграмму: «Как решается вопрос с занятием Мозампо»? Телеграммой от 30 ноября ему уточнили: «Вопрос о занятии Мозампо не возбуждался».

В тот же день младший флагман эскадры контр-адмирал Реунов, подняв свой флаг на «Адмирале Нахимове», повёл часть эскадры к берегам Жёлтого моря.

– На Артур! – говорили беззаботные мичмана, радуясь перемене мест и новым впечатлениям.

– На Артур! – раздражённо досадовали лейтенанты, оставившие во Владивостоке семьи.

– На Артур! – безнадёжно махали руками командиры кораблей, разделяя тревогу командующего по происходящему.

Отныне название Порт-Артур навсегда входило в историю российского флота…

Каждодневно менявшиеся обстоятельства начавшейся портартурской эпопеи сопровождались постоянными заданиями и резолюциями императора. Как азартный игрок, он с лихорадочным вниманием следил за деталями разворачивавшейся по его замыслам аннексии. Главными её героями были неустанно действовавший граф Михаил Николаевич Муравьёв и непосредственный исполнитель императорского замысла младший флагман Тихоокеанской эскадры контр-адмирал Реунов, которому ставилась невыполнимая задача – тремя кораблями загородить иностранным кораблям входы на захваченные рейды. С тайным заданием покинувшие Нагасаки 1 декабря 1897 года эти корабли – крейсер «Адмирал Нахимов», «Адмирал Корнилов» и канонерская лодка «Отважный» – пришли в Порт-Артур 5 декабря, там застали лишь два китайских корабля и никаких иностранных.

По счастью, китайские власти, имея предписания своего правительства, помогли русским, расставив в гавани свои корабли. С ними мнимую оборону от иностранцев держала канонерская лодка «Отважный». Два других корабля – «Адмирал Нахимов» и «Адмирал Корнилов» – сторожили внешний рейд. Роль графа Муравьёва настолько была всеохватна, что адмиралу Тыртову оставалось лишь смиренно запрашивать: не обмолвилось ли случаем его императорское величество о намерении послать в Тихий океан (как это давно ожидали в министерстве) из Средиземного моря броненосцы «Наварин» и «Сисой Великий». Оказалось, что никаких указаний об этих кораблях министру преподано не было. В таких условиях, далеко не отвечающих престижу великой державы, совершился в качестве временной меры захват Порт-Артура.