Адмирал ФСБ. Документальный роман

Дед был призван в армию в 1940 году, попал в Западную Белоруссию. Войну встретил в погранчастях. Тогда в каждом пограничном округе имелись части и подразделения по прикрытию государственной границы. Он попал в отдельный противотанковый дивизион, который дислоцировался неподалеку от Бреста — напротив Кобринского укрепления. Из истории Великой Отечественной войны известно, что многие полки в канун нападения фашистской Германии на нашу страну были выведены на манёвры, за пределы Брестского гарнизона. Вот там, в полевом лагере, их часть и встретила удар немецких войск. По рассказам отца, дед уже в первый день войны участвовал в рукопашной. Не побежали! Вечером 22 июня при поддержке танков БТ-7, остатков какой-то стрелковой дивизии, которая дислоцировалась восточнее Бреста, уцелевших пограничников, отдельной конвойной роты и роты НКВД, охранявшей железнодорожный мост через Буг, они попытались взять Брест обратно, но превосходство немцев, прежде всего в воздухе, сорвало эту мужественную атаку. Тем не менее они смогли прорваться к железнодорожному вокзалу Бреста — почти в полном окружении. Вскоре немцы оттуда их выбили.

После этого — около восьмидесяти километров непрерывного отступления. Уткнулись в какое-то болото. Снаряды все израсходованы. Утопили замки от орудий в болоте, орудия бросили и отступали в пешем порядке. Всё это время немецкая авиация бомбила и расстреливала отступавших. У «сорокапяток» обслуга — три человека, конная тяга полагалась только для 76-миллиметровых орудий. Лошадей всех давно перебили немцы с воздуха.

Отступление разбитых частей — всегда хаос, неразбериха и, наверное, паническое настроение. Нашёлся некий полковник, который взял командование на себя. Сказал: всё, здесь окапываемся и будем держать оборону! Собрал воедино все разрозненные и разбитые подразделения, которые отступали в этом направлении, рассредоточил по фронту — и тут они впервые испытали на себе, что такое танковая атака. Бой закончился удачно: подбили несколько танков, немецкая атака захлебнулась.

Затем опять отступление в направлении Смоленска. Потом был страшный бой под Ельней, где эсэсовцы устлали своими чёрными трупами всё поле, где полегли и почти все наши войска, где родилась Гвардия. Дед чудом остался жив.

После переформирования он попал в отдельную разведроту при Ставке Георгия Константиновича Жукова. Шли бои, а их держали в резерве. Кинули в самое пекло только под Кёнигсбергом. Их рота выходила в тыл немцам по подземным коммуникациям. Ухитрились протащить с собой «сорокапятку» и миномет с боекомплектом. Ударили как раз по немецкому штабу.

Держали в резерве — не значит, что не воевали. Участвовали в спецоперациях, охраняли вагон маршала Жукова. Не раз дед летал в немецкий тыл, к партизанам, выполняя только ему ведомые задания. Отец имел рост 1 метр 81 см. Дед — такой же крупной стати, но ростом повыше.

Александра Алексеевна Угрюмова, мать:

Однажды Алеша рассказывал, как в Берлине маршал Жуков устроил ему выволочку. Война уже кончилась, капитуляция подписана, в Берлине налаживается мирная жизнь, ну и нашим солдатам давно хочется по домам: стосковались по цивильному образу жизни. Алексей надел чёрные суконные брюки штатского покроя, заправил в сапоги и вышел по какой-то надобности. Идёт, а навстречу на «виллисе» — маршал. Остановил машину: «Подойдите, товарищ сержант!» Подошёл, доложился: такой-то, такой-то, направляюсь туда-то. «Поясните, как называется ваша форма одежды». «Товарищ Маршал Советского Союза, только постирал форменные брюки, как меня вызвали!» «С вестового бы снял или подождал, когда свои высохнут!..» «Виноват, товарищ Маршал Советского Союза!..» Жуков объявил ему пять суток домашнего ареста. «Есть пять суток домашнего ареста!»— развернулся по-уставному, пошёл. Жуков ему вслед: «Ладно, сержант, хватит с тебя трёх суток!»

Ещё был примечательный случай при форсировании Одера. Его орудие на конной тяге, а на переправе лопнули постромки. Лошади выплыли, а орудие утонуло. Перспектива — трибунал. И беда-то в том, что Алеша плавать не умел. Тем не менее сам нырял с вожжами, чтоб зацепить пушку. Вытащили.

Алексей долгое время работал на элеваторе, потом зашевелился осколок в лёгких — у него было несколько тяжёлых ранений. Отлежал в госпитале в Казани, и когда дело подошло к пенсии, решил перейти санитаром в психоневрологическую больницу. Там и дорабатывал стаж. Я ж 34 года проработала на элеваторе таксировщицей в бухгалтерии. А умер Лёша просто нелепо. Хирург после какой-то травмы снял ему ноготь с большого пальца и, чтобы не было воспаления, приказал медперсоналу: «Три дня поколите ему пенициллин». Пробу делать не стали — здоровяк. А у него организм, оказывается, не переносил пенициллина. После первого укола он упал — и сразу всё!.. Случилось это 10 декабря 1979 года. А родился он 5 марта 1923 года. 56 лет и 9 месяцев пожил на свете…