Адмирал ФСБ. Документальный роман

— Герман Алексеевич, простите за дилетантизм: неужели иностранные разведки по-прежнему охотятся за нашими военными тайнами?

— Конечно, охотятся. Более того, мы отмечаем постоянную активизацию разведывательной деятельности иностранных спецслужб.

Не стоит думать, будто наша армия — это что-то вроде отряда самообороны в банановой республике. Зарубежные разведки, кстати, понимают это лучше, чем российские политики. Потому и пытаются получить доступ к российским государственным военным секретам, стремятся влиять на происходящие в Вооружённых силах процессы.

За последние несколько лет органы военной контрразведки пресекли шпионскую работу многих иностранцев. Разоблачён ряд российских граждан, завербованных, как раньше было принято говорить, спецслужбами противника и вставших на путь инициативного сбора секретных сведений.

Вот только несколько фактов: к 12 годам колонии строгого режима приговорён иностранный агент, старший научный сотрудник 14-го отдела НИИ ВМФ Финкельман. Такой же срок получил офицер штаба ракетной армии майор Дудник. Он намеревался раскрыть иностранным спецслужбам государственные секреты, касающиеся системы РВСН. Свои услуги изменник оценил в полмиллиона долларов. Ущерб же, который мог быть нанесён обороноспособности России, подсчитать невозможно.

За разглашение государственной тайны и злоупотребление должностными полномочиями военным судом Московского округа осуждён подполковник Центра космической разведки ГРУ Ткаченко. Он передавал служебные материалы сотруднику израильской разведки «Моссад».

— Как я понимаю, агентурная работа является для иностранных разведок приоритетной?

— Совершенно верно. Скажем, ЦРУ, реализуя «Концепцию обеспечения национальной безопасности США», получает основную информацию именно агентурным путём. Таким же образом американцы рассчитывают влиять в нужном для них направлении на развитие ситуации в «зонах национальных интересов США». Через агентуру, обладающую соответствующими возможностями.

— В том числе и в России?

— Разумеется. Другое направление нашей работы — защита государственных секретов. Мы видим, что отдельные индустриально развитые страны стремятся взять под контроль информационное пространство России. Знаем о «подходах» к секретоносителям — как в стране, так и за её пределами, о попытках трудоустроить отставных военных.

Что интересует иностранцев? Информация стратегического плана: строительство Вооружённых сил, состояние военного и мобилизационного потенциала, военные разработки. К сожалению, здесь нашим классическим противникам активно помогают спецслужбы недавних наших союзников.

— Не могу не спросить бывшего начальника военной контрразведки Тихоокеанского флота о нашумевшем деле военного журналиста Григория Пасько, арестованного по обвинению в шпионаже. В прессе на этот счёт говорилось немало.

— Отчасти я понимаю журналистов: корпоративность, цеховая солидарность… Но здесь коленкор иной. До момента задержания УФСБ по Тихоокеанскому флоту вело в отношении Пасько длительную оперативную проверку. В результате было установлено, что подданные одного иностранного государства…

— Японии?

— …одного иностранного государства установили с Пасько контакт. За материальное вознаграждение он собирал и передавал им секретные сведения о Тихоокеанском флоте, оборонной промышленности. Впоследствии эксперты дали заключение, что часть переданных Пасько данных составляла государственную тайну. Не забывайте: Пасько — офицер. Он имел допуск секретности и прекрасно понимал, что к чему.

— Говорят, однако, что Пасько передавал данные об экологии, о сливе радиоактивных отходов в океан.

— В этой части ФСБ не имеет к нему никаких претензий. Но повторяю: речь идёт о совершенно других материалах.

— С агентурой иностранных разведок всё более-менее понятно. А как обстоит дело с негласными сотрудниками военной контрразведки? Разрушение армии вряд ли способствует особой сознательности.

— Не сказал бы, что мы испытываем в этом серьёзные проблемы. Массового оттока агентуры не произошло. Может быть, потому, что основная часть людей идёт на сотрудничество с органами сознательно. И хорошо. Нам не нужны стукачи. Нам нужны помощники, которые понимают, что и зачем они делают.

— Закон об оперативно-розыскной деятельности позволяет заключать с агентом контракт. Вы пользуетесь этой практикой?

— В единичных случаях. Как правило, люди работают не за деньги, а за идею.

— К вопросу о деньгах. Положение в армии — известно. Военной контрразведке легче?

— Мы в равных условиях. По закону финансирование органов ВКР идёт из Минобороны. Если воинская часть сидит без зарплаты — значит, и наши сотрудники бедствуют вместе со всеми.

— Это сближает?..

— Сближает… На «земле» между особистами и военными практически не бывает разногласий. Напротив, все помогают друг другу.

Недавно на Камчатке был проведён анонимный опрос восемнадцати командиров подлодок: «Нужен ли вам в походе опер?» Все восемнадцать ответили категорически: нужен! Особист — наш главный помощник.

И наоборот, во всех экстренных случаях командиры спешат на выручку чекистам. Некоторое время назад в одной из частей произошло ЧП. Офицер-ракетчик высказал угрозу взрыва ракетной базы. Через 20 минут после этого самолёт командующего был готов к полёту, через 40 уже поднялся в воздух. На борту находилась группа офицеров военной контрразведки. Если бы не такая оперативность, кто знает, чем всё могло бы закончиться.

— Вы заговорили о терроризме. Наверное, эта головная боль похлеще, чем шпионы?

— Не только терроризм, но и преступность, коррупция, незаконный оборот оружия. Обращусь к цифрам. В нынешнем году по нашим материалам военная прокуратура возбудила более 430 уголовных дел. Была проведена масса прокурорских проверок.

Но главное для нас — не столько схватить с поличным, сколько предотвратить преступление. Профилактика, предупреждение, особенно в войсках и на объектах РВСН, флота — без этого никуда.

— Как же вам удаётся решать столько задач при таком мизерном финансировании?

— Иногда мне и самому это непонятно. Но, в конце концов, в органы люди идут не за деньгами. Слава Богу, не всё ещё решает Его величество Доллар.

— И последний — «юбилейный» вопрос: как будете справлять праздник?

— Как и положено: весело. Мы неплохо поработали за этот год, добились определённых результатов. Ряд сотрудников представлен к наградам.

Больно, к сожалению, осознавать, что до этой даты не дожили многие товарищи. За последние годы при исполнении служебных обязанностей погибли семь военных контрразведчиков. Один из них, капитан Громов, посмертно был удостоен звания Героя России.

Я уверен, что во всех отделах и Управлениях военной контрразведки третий тост будут пить молча и не чокаясь…

«Московский комсомолец» от 19.12.1998 г. «Особисты, вперёд!»