Адмирал идет ко дну

– Разница лишь в том, что вы тут же их предаете, – отрезал Бентли. – Услышав о съемках, я сразу полез в Интернет и посмотрел шоу «Скелеты в шкафу». Сеть просто кишит скандальными историями с вашим участием.

– Мистер Бентли, я лишь хочу установить, что случилось с несчастным стариканом и кто виноват в его смерти.

– «Несчастный старикан»? – повторил Бентли с пафосом провинциального актера. – Такое у вас сложилось мнение об Адмирале?

– Меня больше интересует ваше мнение – вы знали его много лет. Что вы о нем думаете?

Глаза адвоката странно блеснули.

– Мистер Милн, он был умным человеком, глубокой натурой. Многие считали его самодовольным шутом, но только не я.

– Насколько глубокой? Расскажите, мне интересно!

Бентли раздраженно пожал плечами, словно сожалея, что сболтнул лишнего.

– Не поймите меня неправильно – мы ведь, по сути, не общались. Наши отношения были… чисто профессиональными.

– И чисто профессиональные отношения привели вас к Адмиралу за несколько часов до его гибели?

– Разумеется, – нахмурился Бентли. – Какие же еще?

– А разве поверенный ходит к клиенту на дом? Я думал, обычно наоборот – люди приходят к вам в офис за консультацией.

– Ну Адмирал – особый случай. Эксцентричный, можно сказать, был человек. Он попросил прийти к нему в понедельник; у меня нашлось «окно» в расписании, вот я и пошел, почему бы нет. Видите ли, обслуживание клиентов может принимать различные формы.

– Да-да, понимаю, – кивнул Бен, хотя объяснение было столь же прозрачным, сколь и грязь в гавани Крэбуэлла. – И о чем же он хотел с вами поговорить?

– Боюсь, я не имею права разглашать данные сведения. Мы, юристы, обязаны соблюдать тайну отношений с клиентом, не говоря уж о Законе об охране информации.

Бен небрежно отмахнулся: обычно те, кто взывал к этому закону, лишь прикрывались им как фиговым листком от журналистов, докапывающихся до нелицеприятной правды.

– Ваш клиент умер, он уже не станет жаловаться.

– Неважно. – И снова скрещенные на груди руки. – Боюсь, ничем не могу вам помочь.

– Жаль, очень жаль. Я надеялся представить ваш визит к Адмиралу в позитивном ключе.

– Мне больше нечего сказать. Вашим зрителям эта тема совершенно неинтересна.

Бен улыбнулся – дружелюбно, хотя и с ноткой угрозы.

– Наоборот, намек на тайну оживит любое шоу. Ровно до этого момента мне казалось, что ваши отношения с Адмиралом скучны и банальны. А вот если мы скажем, к примеру: «Гриффитс Бентли, местный поверенный, посетил Фитцсиммонса за несколько часов до убийства клиента, однако отказался комментировать детали встречи»… Зрители будут весьма заинтригованы.

Адвокат злобно уставился на него.

– Чушь! Учтите, клевета на юриста – не шутки…

– Я прекрасно это понимаю, только в моих словах нет ни капли неправды.

– Вы на что намекаете?

– Ничего не поделаешь – интрига есть интрига. К счастью, мои шоу смотрят весьма проницательные зрители, которых интересуют суровые реалии жизни. Не сомневаюсь, что они посочувствуют вашему нелегкому труду, особенно под гнетом Закона об охране информации.

– Это уже переходит всякие границы!

– Простите, что отнял у вас время. – Бен поднялся, бросив взгляд на телефон: за время беседы тот ни разу не зазвонил. – Я понимаю, что вы занятой человек и торопитесь домой на выходные. С другой стороны, кто знает, чем дело обернется? Нет худа без добра. Как говорится, отсутствие рекламы – это плохая реклама.

Кое-кто из знакомых юристов был бы рад засветке, однако Гриффитс Бентли, судя по бледному виду, явно придерживался другого мнения.

– Мистер Милн, прошу вас… – По его лицу пробежала судорога; он непроизвольно прижал ладонь к груди, словно пытаясь унять внутреннюю боль. – Зачем же…

Голос адвоката дрогнул, и Бен понадеялся, что тот обвинит его в шантаже – тогда можно будет ответить классическим: «Какое неприятное слово – шантаж… Скажем, услуга за услугу».

– …так торопиться.

Разочарованный, Бен произнес:

– И что вы предлагаете?

– Я являюсь единственным душеприказчиком клиента, – Бентли заговорил быстро, явно придумывая ответ на ходу. – Встает вопрос: чего хотел бы сам Адмирал? Я обязан помнить, что он поддерживал съемки вашей программы и охотно в них участвовал.

– Совершенно верно.

– Из этого следует, что я должен уважать его волю и оказывать вам всяческое содействие. Давайте договоримся: если я поделюсь некоторой информацией, вы пообещаете не упоминать обо мне в своей программе. Поймите, я избегаю публичности.

– Значит, заключим джентльменское соглашение?

– Вот именно. – Бентли протянул руку, еще более влажную.

Бен пожал ее и вновь уселся в кресло. В глубине души он считал, что джентльменское соглашение заключается между неджентльменами и потому к выполнению необязательно. Правда, озвучивать свое мнение он не собирался: Бентли – юрист и сам должен понимать, что ходит по лезвию бритвы.

– Какова же была цель вашего визита к Адмиралу?

– Он вызвал меня по срочному делу – хотел изменить завещание.

Бен подался вперед.

– А что, прежнее устарело?

– Ни в коем случае. Я составил его три года назад.

– А Фитц не сказал, какие обстоятельства повлияли на изменение планов?

– Нет.