Адмирал Империи – 10 (СИ)

Эх, а я так рассчитывал поучаствовать в этой заварушке между «янки» и «дикси». В ней можно было серьезным образом ослабить нашего врага, получить новых пусть и временных союзников в лице «федератов», и выбросить, наконец, ударные флоты вторжения АСР из наших суверенных звездных систем. Я готов был сделать для этого все: верно служить делу Дрейка, помогать ему в крестовом походе против Сената, формировать собственную эскадру и быть правой рукой и опорой мятежного адмирала. Но, к сожалению, моим розовым мечтам не суждено было сбыться. Вредный старикашка решил пока я не нагулял жирок и не заполучил себе новые трофейные корабли, избавиться от своего русского союзника. Похоже, успех в сражении за переход у «Мадьярского Пояса» сыграл в этом не последнюю роль, Дрейк осознал, что этот малолетний адмирал «раски» слишком уж умен и удачлив для своих лет, а значит — опасен. В принципе старика можно понять, ведь он чистокровный американец, родившийся и выросший с фразой на устах: «ничего личного, это просто бизнес». Ладно, Дрейк сделал выбор, значит, получит, то что заслужил…

Но, вернемся к нашим баранам, то есть кораблям, находящимся у Тиры. Третьим, после «Юмури» и миноносца «Перри» на орбитальной верфи оставался упомянутый флагман лейтенанта Макграт полуразрушенный и практически не имеющий артиллерии фрегат «Капподано». И так как единственного человека, в каком-то смысле мне дорогого, на этом фрегате в данный момент не было, то и судьба «Капподано» мне была не дороже остальных двух. Я без зазрения совести покину орбиту Тиры-7, уводя свою «Афину» подальше, как только коммандер Ричардсон появится на горизонте. Куда именно я полечу? Это тоже не секрет, сохраняя режим радио и электронного молчания, я собирался незаметно подобраться к переходу на «Тавриду», и появиться там в самый подходящий для себя момент.

А какой же это момент? «Афина» выйдет из тени у перехода после того, как за контроль над «вратами» разыграется сражение. Будет это сражение проходить между кораблями Дрейка и второй эскадрой коммандера Ричардсона, либо если я к нему не успею, окажется ли это сражение между Дрейком и пытающимися войти в «Бессарабию» кораблями Грегори Парсона и Джонса-старшего, я не пока не знал. Главное, появиться в секторе внезапно и в момент крайнего напряжения сил обеих противоборствующих сторон, для того, чтобы вытащить или прикрыть отход «Абдул Кадира».

Именно судьба моего второго линкора меня сейчас волновала больше всего, потому, как «Абдул Кадир» и его команда, полностью состоящая из русских космоморяков, все это время будут находиться в заложниках обстоятельств. Выручить наших ребят для меня было делом чести. Даже если в результате ничего из мной задуманного не получится, и «Афина» погибнет в неравной схватке с американцами, рисковать стоило. Бросить «Абдул Кадир» на произвол судьбы, такой мысли у меня даже не возникало…

…Я, не теряя времени вслед за челноком, на которым улетела Холли, так же сел в шаттл и покинул борт «Абдул Кадира», направляясь к стоящему рядом линкору «Афина». Мне предстоял нелегкий разговор с кавторангом Жилой, которому вскоре надлежало покинуть свой родной корабль и принять временное командование над «Абдул Кадиром». Более того в разговоре мне надо было как-то намекнуть Аристарху Петровичу о том, чтобы он в определенный момент был начеку и готов к решительным и неординарным действиям…

— Я что-то слишком часто стал покидать капитанский мостик «Афины», это не к добру, господин контр-адмирал, — суеверно покачал головой кавторанг, после того, как я так сказать обрадовал Жилу приказом о переводе его на «Абдул Кадир».

— Не переживай, старина, это временное назначение, — попытался успокоить его, я. — Пойдешь с адмиралом Дрейком к переходу на «Тавриду» и поможешь ему разделаться с эскадрой Ричардсона. После того, как вернетесь к Тире, я верну тебе «Афину» обратно целой и невредимой, не волнуйся…

— Как мне не волноваться, когда вы раз за разом пытаетесь меня отсюда выкурить и занять мое капитанское кресло, — обиженно буркнул Аристарх Петрович, начав передавать коды доступа мне и старшему вахтенному офицеру. — Вот вернетесь на свой «Одинокий», там и располагайте свой флаг, а «Афина» моя!

— Ты как дитё малое, дуешься, что у тебя отнимают любимую игрушку, — усмехнулся я, ничуть не обидевшись на кавторанга, которого давно знал и привык к его брюзжанию. Жила сейчас мне напомнил Алексу, которая точно так же ревностно относилась к своей должности и для которой «Одинокий» был чуть ли не важней всех нас вместе взятых. — Аристарх Петрович, ты же прекрасно знаешь, что по независимым он меня причинам я пока не могу вернуться на свой крейсер. И кстати, почему это именно твое место? — я с удовольствием плюхнулся в расположенное по центру отсека капитанское кресло. — Вообще-то это место капитана-командора Романовой, которая, как ты помнишь, вполне удобно сейчас расположилась в капитанском кресле «Одинокого»…

— Это я так, ляпнул на автомате, не подумав, — тут же попытался оправдаться Жила.