Адмирал Империи 16 (СИ)

Адам Вишневский не жалел в той войне, ни себя, ни свои дивизии, ни даже своих детей. По-моему сразу двое его сыновей погибли, выполняя приказы своего отца. Остался один — младший, которому чудом удалось уцелеть и который, кстати, показал себя храбрым рубакой в рукопашных абордажных схватках…

К чему все это я? Вишневский-старший родил и воспитал хороших сыновей, храбрых и верных делу, прежде всего, как вы понимаете — делу борьбы с проклятыми московитами, которых это семейство, как и большинство шляхты Речи Посполитой, ненавидело всеми фибрами своих заблудших душ. Но так же как родил, так легко и терял их, бездумно бросая в топку Венденской мясорубки, желая лишь одержать победу на русским космофлотом и не жалеющий для осуществления своей мечты никого, в том числе и собственных детей. У этого адмирала не было стоп-крана, когда дело шло о собственном почете и славе…

И вот сейчас Вишневский снова во главе своего флота и снова пытается с нами разобраться. Думаю, а вернее, уверен, что этот человек снова будет идти ва-банк. Что ж, тем хуже для него и его подчиненных…

— Господин, контр-адмирал, разрешите мне озвучить все скопившиеся к вам вопросы? — вывела меня из задумчивости, Алекса.

— Вот, уже лучше, — похвалил я, ее. — А то, начала: «объяснитесь», да «что вы имели в виду», да «неприемлемое выражение»… Задавайте свои вопросы, старший помощник…

— Вопрос первый: Как вы узнали, какое подразделение появилось на радарах, не имея доступа к информации со сканеров? — затараторила девушка-андроид, параллельно с этим не переставая стучать своими тонкими пальчиками по клавишам виртклавиатуры и следить за поступающими на экраны данными. — Вопрос второй: Почему вы приказали — готовиться к бою, а не к срочному отступлению из сектора? Противник пока еще достаточно далеко и у нас есть шанс от него оторваться. С другой стороны бой сразу с пятнадцатью вымпелами польской эскадры не может закончиться ничем иным, как нашим поражением…

— Это все вопросы? — поторопил я, Алексу.

— Основные — да, — кивнула та, — остальные имеют второстепенное значение…

— Тогда остановимся пока на этих двух, — сказал я, еще раз посмотрев на карту и снова на несколько секунд замолчав, продолжая обдумывать план, что делать в этой ситуации.

— Господин, контр-адмирал, — поторопила меня мой неугомонная помощница.

— Вот ты вроде умная баба, судя по объему оперативной памяти и скорости процессоров, а простые вещи не понимаешь, странно, — вздохнул я. — Итак, как узнал, кто на радах? Так это проще простого. Если изначально знать составы вражеских соединений, в частности 1-го Коронного, а соответственно и названия кораблей, входящих в ту или иную дивизию данного космофлота, становится очевидным, что за дивизия появилась перед нами только что…

Мы что за корабли несколько часов тому назад разогнали по космосу, а один даже ухайдокали? «Мальборк», «Даная», «Ожел» и все остальные — это крейсера 4-ой «легкой» дивизии… Командующий данной дивизии тоже известен из справочников, так что мой ответ очевиден…

— Но откуда вы узнали, что именно 4-я «легкая» идет с нами на сближение, а не какая-то другая? — не унималась Алекса, неожиданно для меня превратившаяся в зануду-первоклашку. — В польском космофлоте числятся целых четыре дивизии…

— Во-первых, вторжение в «Тавриду» Дэвиса и адмирала Вишневского, судя по показаниям Абадайи Смита, только началось и навряд ли поляки, идущие в авангарде, сумели к этому моменту завести в систему весь свой флот, пропускная способность «врат» не позволяет это сделать быстро, — ответил я. — Значит, первой прыгнула сюда именно 4-ая дивизия Вишневского-младшего. Флотское командование редко когда смешивает группы вторжения в провинцию, а вводит поочередно туда каждую дивизию…

— Это логично, — кивнула Алекса. — Но судя по таймингу, у противника к этому моменту было время на переброску в «Тавриду» как минимум двух дивизий…

— Теоретически это возможно, хотя маловероятно, — пожал я плечами. — Но даже если это так, и Вишневский-старший подсуетился и не решил не терять ценные часы, то в дело в ступает второй фактор — крайне существенный, тем более, когда речь идет о поляках. У этих ребят в космофлоте Речи Посполитой крайне сильно развито так называемое «полковое» или, как его еще у нас называют, — «дивизионное братство».

— Я знакома с этим понятием, но не предполагала, что полковое братство имеет какое-либо существенное значение, — пожала плечами Алекса.