Адмирал Империи 24

— Российские космические силы и космофлот Османской Империи на время действия договора поддерживают друг друга огнем в секторе сражения, — продолжал я сыпать информацией, от которой удивленными казались не только султан, и адмиралы Белов с Хиляевым, но и все мои офицеры на мостике «Одинокого», что сейчас являлись свидетелями нашей с Селимом практически дружеской и непринужденной беседы, включая стоящую рядом и хлопающую глазами Алексу.

— Какого такого сражения? — совсем запутался султан, с недоверием посмотрев на меня, не лишился ли рассудка этот странный человек. — С кем сражения и где?

— Сражения, которое непременно состоится, я предполагаю, часов через пять может быть шесть примерно в ста миллионах километров от этого самого места, где мы сейчас находимся, — будто знал все наперед, ответил я, причем так уверенно, что Селим действительно решил, что этот русский совершенно спятил и сейчас бредит. — Сражения, где оба наших космофлота будут биться против американцев Коннора Дэвиса…

— Васильков, я уже хотел бы согласиться на прежние твои условия и милостиво сохранить тебе жизнь, но сейчас когда ты несешь эту ерунду, в своем решении я сомневаюсь, — устало вздохнул султан Селим, на время даже забыв про Алексу, от вида на которую каждый раз дрожь пробегала по спине старика. — Ты сам понимаешь, о чем ты говоришь! Вроде бы умный и даже перспективный адмирал, был не так давно, хоть и наглый, но вполне вменяемый! Какое совместное сражение против американцев?! Ты забыл, что мы с вами смертельные враги, а флот Сенатской Республики — наши близкие друзья и союзники?!

— Близкие друзья разве воруют из твоего кармана? — многозначительно хмыкнул я. — Не думаю…

— Что ты хочешь сказать этой странной фразой?! — напрягся султан Селим, которого она явно заинтересовала, вдруг этот русский знает что-то, что до сих пор неизвестно ему. — Говори, если уж начал, не молчи…

— Говорить то здесь особо нечего, лучше покажу, — ответил я, поворачиваясь и указывая на голограмму тактической карты, на которой в данный момент был изображен весь ближний сектор пространства, включающий в себя десятки местных звездных систем. — Ни каких изменений не замечаете, эфенди?

— Что я должен увидеть? — султан машинально посмотрел на собственную карту, горящую прямо перед своими глазами, голограммы абсолютно одинаковой с моей на мостике «Одинокого».

— Смотрите внимательней на идентификационные цвета звездных провинций, — подсказал я, султан. — Например, наши российские «суверенные» системы, которые мы по-прежнему контролируем, переливаются малахитовым цветом… Не знаю как на вашей карте, но вы меня поняли… Ваши — османские — ярко-красные по оттенку, спорные провинции, за которые идут сражения — нейтрального серого цвета… А вот, например, «суверенные» системы Американской Сенатской Республики всем известно — темно-синего…

— Ну и?! Я и без твоей лекции все это знаю, — бросил султан, но неожиданно взгляд повелителя Османской Империи упал на самую ближнюю к себе систему под названием «Таврида», в которой в данный момент он и находился. — Это как понимать?!

— Вот так и понимайте, как видите, — победно усмехнулся я, откидываясь на спинку кресла с видом умнейшего человека в Галактике, не просто умнейшего, но еще и самого глазастого и внимательного.

Как я заметил это изменение, сам не знаю, просто неожиданно взгляд упал и его резануло именно не тем цветом, который я рассчитывал увидеть. Ну, в лучшем случае «Таврида» на астро-картах по всем правилам должна была быть окрашена в «серый» цвет, а тут она переливалась ультрамариново-синим… Заметил это я, кстати, ровно перед крайней атакой на нас турок, и все это время держал в голове данную информацию, пытаясь ее переваривая. Также я пробежал глазами по электронной карточке с обновленными данными о системе, к своему удивлению обнаружив, что хоть «Таврида» и сохранила, по крайней мере, пока, свое прежнее название, но только вот называлась не провинцией, а Дистриктом Сенатской Республики. Вот это перемены!

Тут я сразу догадался, что без Коннора Дэвиса здесь не обошлось. По каким причинам, не знаю, но американский главнокомандующий вдруг решил прикарманить нашу звездную систему, за которой мы сейчас сражались, себе и Сенату. Причем всем, и нам, и султану и всем остальным участникам военной кампании, было прекрасно известно, что по договору, пункты которого никем не скрывались, ближайшие пограничные системы Российской Империи должны были быть переданы во владение их новому хозяину. Хозяину, который сейчас смотрел округленными глазами, то на меня, то снова на тактическую карту, горящую перед собой. Да, и «Бессарабия», и «Таврида», и «Новый Кавказ» все они по соглашению между Сенатом Американской Республики и Великим Диваном (тот же сенат только турецкий) Османской Империи обязаны были быть переданы султану в вечное владение. Именно в неуемном желании ими обладать Селим Седьмой и пошел на союз с Коннором Дэвисом, рискнув вновь начать войну против русских…