И вот сейчас все планы и мечты султана Селима дали огромную трещину, чему я являлся свидетелем по желвакам, играющим на скулах старика и теперь уже не округленным, а сузившимся в щелку глазам.
— Ну что, господин, не хотите ли более подробно обсудить условия нашего с вами союзнического договора? — усмехнулся я, победно взглянув на своего растерянного собеседника…
Глава 7
За несколько часов до нашего разговора с султаном Селимом, в сотне миллионов километров от координат, в которых мы находились, подходила к своему логическому завершению битва за систему «Таврида». Русские корабли из остатков дивизий Северного и Черноморского космофлотов, а также Гвардейской Эскадры императора в составе чуть более семидесяти вымпелов, отчаянно пытались сбросить с хвоста, неотступно следовавшие за ними два американских и один польский флот, а затем, осознав, что сделать это все равно не получится, решили остановиться и принять свой последний бой…
На требование Элизабет Уоррен сдаться, Павел Петрович Дессе ответил, конечно же, отказом. Тогда ее 4-ый «вспомогательный» продолжил преследование русской эскадры, в то время как космофлот Нейтена Джонса и польские хоругви, обладая серьезным превосходство в скорости движения, стали с двух «флангов» постепенно обгонять наш караван, обходя и готовясь перерезать маршрут его следования.
За время погони Элизабет Уоррен с помощью своих эскадрилий F-4 за пару попыток сумела снова сжечь уже запасные трансляторы защитных полей крепости «Севастополь», окончательно лишив корабли Дессе защиты от своих дальнобойных орудий. А плазмы она, и через некоторое время присоединившиеся к ней дивизии Джонса-старшего и адмирала Адама Вишневского явно не жалели, выпуская в сторону русской эскадры тысячи зарядов в минуту.
Наши корабли, итак без защитных экранов, вынужденно снова сгруппировались между собой, построив оборонительную «сферу». Какое-то время нам удавалось держать позицию, так как на передовых линиях «каре» стояли корабли Хромцовой и Козицына до этого еще не участвовавшие в битве, соответственно с действующими энергополями. Они около часа прикрывали собой остальные вымпелы эскадры, параллельно ведя ответный огонь по приближающемуся, и сжимающему, будто громадная анаконда, кольцо окружения врагу.
Коннор Дэвис оказался прав, ста тридцати американским и польским кораблям без труда удалось окружить, обездвижить и лишить всякой возможности защищаться маленькую, обескровленную русскую эскадру, которая сейчас таяла на глазах, теряя под бешеным огнем противника один корабль за другим.
— Делать нечего, господа, — пожал плечами командующий Дессе. — Будем по-прежнему оставаться на месте, «янки» нас рано или поздно поджарят всех. Поэтому давайте прощаться, а затем, я отдаю приказ на разбитие «каре» и переход в атаку. Понимаю, до вражеских «линий» будет хорошо, если доберется половина из нас. Но тем, кому посчастливиться оказаться вблизи американских кораблей — идите на абордаж и таран… Это мой последний вам приказ в качестве командующего…
— Не торопись заканчивать карьеру, дядь Паш, — с дублирующего экрана адмирал Дессе вдруг услышал до боли знакомый голос.
— Отмена приказа, — рассмеялся Павел Петрович, поворачиваясь к монитору. — И перестань называть меня при людях, дядя Паша! Сколько раз я тебе говорил…
— Ну, извини, привычка, — пожал я плечами, не меньше чем крестный, обрадовавшись, что снова его вижу живым и здоровым. — Заметил, что вам требуется помощь, господа, вот и решил заглянуть, так сказать на огонек…
В это время на меня с экранов огорошенными и растерянными, но счастливыми смотрели все остальные. Тут был и император со своим братом — великим князем Михаилом, здесь же в чате присутствовали и все наши дивизионные адмиралы обоих флотов, включая Козицына и Хромцову, у которых сейчас челюсти отпали от той картинки, что они наблюдали на экранах мониторов и своих тактических картах…