Адмирал Империи 30 (СИ)

— Ты чего это удумал, балбес, меня своей собственностью считать? — наступала меж тем девушка на попятившегося полковника. — Я тебе что, рабыня какая-нибудь или наложница в гареме султана? «Шоколадка» твоя, надо же! Еще раз такое услышу — на Луну улетишь без скафандра, понял, герой-любовник недоделанный?

Наливайко что-то невнятно промямлил, пытаясь оправдаться, но выходило у него из рук вон плохо. Наэма, все больше распаляясь, отчитывала его как мальчишку, то и дело грозя пальцем перед лицом. Наливайко побагровел и затравленно покосился на меня, ища поддержки. Но я лишь развел руками — сам заварил эту кашу, сам теперь и расхлебывай. Нечего на других пенять. Яким, видимо, осознал всю бесперспективность своего положения и предпочел ретироваться от греха подальше, пока буря не разыгралась с новой силой. Бочком-бочком полковник протиснулся мимо сердито сопевшей Наэмы к выходу и, пробормотав что-то типа «я за добавкой» и «пойду-ка проветрюсь», быстренько испарился из кают-компании.

Проводив его красноречивым взглядом, Белло шумно выдохнула и, резко сменив гнев на милость, шагнула ко мне и, наплевав с высокой колокольни на все мыслимые и немыслимые правила субординации, с разбегу повисла у меня на шее.

— Ох, шеф, и напугали же вы нас всех! — лепетала девушка, зарываясь лицом мне в плечо. По ее щекам текли слезы радости вперемешку с потекшей тушью. — Когда мы с Кузьмой Кузьмичом и ребятами из дивизии узнали о вашем аресте и этом жутком приговоре Трибунала, у нас прямо руки опустились. Даже Дорохов чуть с катушек не слетел, все порывался пойти и разнести к чертям собачьим эту Военную Комиссию вкупе со всеми судейскими крючкотворами! Мы тогда всерьез хотели брать на абордаж «Москву», чтоб вырвать вас из застенков!

Белло всхлипнула и еще крепче прижалась ко мне, словно боясь, что я прямо сейчас снова исчезну. Ее хрупкое, но такое сильное тело прильнуло ко мне в поисках утешения и защиты.

— Клянусь вам, Александр Иванович, мы бы запросто разнесли этот чертов флагманский линкор императора по камешку, лишь бы освободить вас, — всхлипывала Наэма. — Да только нас тогда, сами знаете, хитростью разделили и какое-то время продержали взаперти под домашним арестом. Похоже, власть предержащие просекли что мы на это способны и испугались, что команда «Одинокого» учинит открытый бунт. Что кстати особенно актуально в свете недавнего покушения на государя…

— Да, я в курсе последних событий, — кивнул я, с трудом высвобождаясь из крепких объятий майора Белло. Похоже, Наэма наконец осознала, что несколько перегнула палку со своим бурным проявлением эмоций. Все-таки не слишком прилично вот так запросто виснуть на шее у своего непосредственного начальника, тем более в людном месте, на виду у всего честного народа. Сконфуженная собственной несдержанностью, девушка с пылающими щеками плюхнулась на стул рядом, старательно пряча глаза.

Все это время ошарашенный Наливайко смотрел на нас со стороны, стоя в отдалении у барной стойки, словно громом пораженный, молча наблюдая за нашими с Наэмой объятиями и причитаниями. На его бородатом лице застыло комичное выражение крайнего недоумения пополам с обидой. Было видно, что в голове у бравого казачьего полковника роятся мириады вопросов и противоречивых мыслей. То ли боевой товарищ его бессовестно надул, скрыв правду о своей благосклонности, то ли майор Белло и впрямь неровно дышит к этому бродяге-контр-адмиралу, позабыв о лихом казаке.

Впрочем, была у замешательства Наливайко и еще одна веская причина. Полковник прекрасно осознавал, какую глупость сморозил минуту назад, разглагольствуя о своих якобы эксклюзивных правах на «шоколадную» зазнобу, и как нелицеприятно отозвался о предмете своих воздыханий. А судя по праведному гневу и громам-молниям в глазах Наэмы, девушка тоже отлично расслышала всю эту похабщину. Неудивительно, что теперь бравый полковник стоял в сторонке, словно нашкодивший школяр — насупив брови и готовый провалиться сквозь палубу.

— Просто глазам не верится, шеф, — покачал головой майор Белло, улыбнувшись. — Сегодня поистине самый счастливый день за последние недели. Высшие силы услышали наши молитвы! Вашим неожиданным появлением, господин контр-адмирал, вы буквально с того света вернули меня к жизни, заново родили так сказать…

Я смущенно кашлянул и неопределенно пожал плечами. Конечно, мне было чертовски приятно, что мои друзья и соратники с таким неподдельным трепетом и радостью встречают меня после всех злоключений. Видеть в их глазах искреннюю любовь и обожание — что может быть ценнее для настоящего командира? Однако в то же время вся эта сентиментальная сцена начинала уже понемногу тяготить меня. Слишком много переживаний для одного дня, пора бы и меру знать.