Адмирал Империи 30 (СИ)

Казак мечтательно покивал, представив себе, какой переполох внушительная громада «Императрицы Марии» сумела посеять в стане неприятеля одним лишь своим грозным видом. Я невольно хмыкнул про себя, наблюдая за тем, как стремительно тает боевой задор моего вспыльчивого товарища. Что ж, неплохо сработано. Авось, пронесет, и до рукоприкладства сегодня дело не дойдет. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.

Однако Наэма, похоже, так до конца и не усвоила преподанный мной урок дипломатии. Бросив быстрый взгляд в ее сторону, я с неудовольствием отметил, что девчонка так и не думала униматься. Более того, она явно приготовилась продолжить свою язвительную полемику с незадачливым воякой. Закусив губу и насмешливо прищурившись, майор Белло уже открыла было рот, собираясь вновь осыпать Наливайко градом ехидных замечаний о его сомнительных успехах в минувшем бою.

Пришлось прибегнуть к проверенному способу, чтобы охладить воинственный пыл этой забияки. Поймав взгляд Наэмы, я красноречиво посмотрел ей прямо в глаза и едва заметно покачал головой. Вкрадчивый, но твердый жест, не терпящий возражений. Мол, попридержите коней, майор, и впредь постарайтесь все-таки следить за своим длинным язычком. Нечего почем зря задирать нос перед старшими по званию, особенно когда те изрядно навеселе и оттого вдвойне обидчивы. Себе дороже выйдет.

К моему облегчению, умная майор Белло все же вняла моему настойчивому предостережению. Вместо того чтобы продолжить свою язвительную тираду, она неожиданно сникла и потупилась.

— Ой, слушай, давай забудем, — примирительно произнесла Наэма, криво усмехнувшись и толкнув смурного казака в плечо. Ее темные глаза смотрели на полковника с извиняющейся полуулыбкой. — Чего сопишь как паровоз? Обиделся, что ли, так не надо было первым начинать эту тему…

Затем, нервно хихикнув, девушка шутливо отмахнулась от своего недавнего визави, давая понять, что более не настроена продолжать этот бессмысленный спор. И без того слишком много времени потратили на бесплодную пикировку, пустое сотрясание воздуха. В самом деле, сейчас ведь не время препираться да меряться регалиями, выясняя, кто из них круче да удалее в бою.

— Короче, проехали, — подытожила Наэма, заговорщицки подмигнув примолкшему Якиму, словно предлагая закопать топор войны. — Будем считать, что конфликт исчерпан. Мы просто два упрямых барана, что с нас взять… Все молодцы сегодня, от первого до последнего. И командиры, и экипажи. А уж какой там чей вклад в общий триумф — дело десятое. Главное, одержали чистую победу без потерь. Ну и, конечно же, низкий поклон за это нашему бравому командующему. Уж он-то постарался на совесть… Именно его мудрое руководство и несгибаемая воля привели нас сегодня к столь блистательному разгрому врага!

— Точно! Виват, Василькову! — тут же подхватил Наливайко, вскакивая с места и поднимая бокал с вином. — Слава нашему великому космофлотоводцу, гению военной мысли!

— Виват, наш непобедимому командующему! — дружно подхватили остальные офицеры, как по команде повскакивав с мест и вновь наперебой скандируя здравицы в мою честь. В который уже раз за сегодняшний вечер кают-компания «Одинокого» буквально взорвалась овациями и приветственными криками.

Я лишь снисходительно усмехнулся в ответ на все эти незамысловатые славословия в свой адрес. Конечно, в глубине души мне было чертовски приятно купаться в лучах всеобщего обожания и восхищения. Еще бы — ведь именно я, контр-адмирал Васильков, проявив несгибаемую волю и недюжинный талант флотоводца, сумел за кратчайшие сроки создать с нуля эту грозную эскадру и привести ее к первой громкой победе. Тут не поспоришь.

И пусть пока мы одержали верх над не самым грозным противником. Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что эта скромная виктория — лишь первый робкий шаг на пути к будущим свершениям и подвигам. И что совсем скоро, буквально в считанные дни, нам предстоят куда более серьезные испытания в схватках с закаленными в боях и до зубов вооруженными армадами Коннора Дэвиса. Тем не менее, победу и мой в нее вклад никто не отменял.

Так что, да — виват мне! И плевать, что кое-кто, пожалуй, сочтет подобное бахвальство верхом наглости и самонадеянности. Быть может, я и впрямь сейчас несколько увлекся этой безудержной саморекламой. Но, черт возьми, кто скажет, что я не имею права упиваться собственной значимостью? Особенно сегодня, в этот знаменательный день, когда блеск моих адмиральских погон излучает поистине нестерпимое сияние.

— Ну, будет вам, господа офицеры, у меня прям слезы счастья на глазах выступают, — со смехом произнес я, призывая всех успокоиться. — Не надо меня тут комплиментами захваливать, а то еще, чего доброго, возомню о себе невесть что, вообще от важности лопну, словно надутый пузырь…