Адмирал Империи 31 (СИ)

— Если бы Самсонов сидел и пассивно наблюдал за происходящим, то уж точно бы не избежал расстрельной команды по факту нашего поражения, — мрачно хмыкнул Павел Петрович, нервно барабаня пальцами по гладкой поверхности стола. — В этом случае никто не простил бы этому выскочке подобной трусости и малодушия. В такой критический для Империи момент, когда на кону стоит не только судьба целых звездных систем, но и само существование Российской Империи, любое проявление нерешительности или уклонение от прямого приказа будет приравнено к государственной измене и предательству.

Дессе хмыкнул.

— И в этом случае Ивана Федоровича второй раз уже точно не спасли бы от праведного монаршего гнева его верные «черноморцы», которые две недели тому назад буквально вытащили своего командующего из застенков тюрьмы и самочинно восстановили в прежней должности. Ты знаешь эту скандальную историю, Александр?

— Да, — кивнул я. — Кто не знает…

Павел Петрович устало прикрыл глаза и замолчал на несколько секунд.

— Конечно, Самсонов и те из его сподвижников, кто дерзнул пойти против воли государя, рано или поздно жестоко поплатятся за эту возмутительную выходку. Никакие прошлые заслуги перед Отечеством не спасут мятежного адмирала от праведного гнева Константина Александровича. И все же, несмотря на вопиющий проступок и явное самоуправство Самсонова, я не мог не попытаться заручиться его помощью и поддержкой в грядущем генеральном сражении с американцами. Другого выхода у меня, как командующего объединенным космическим флотом Империи, просто не было. Сам посуди…

Павел Петрович тяжело оперся ладонями о край стола, пристально глядя куда-то в пространство невидящим взглядом. Казалось, командующий всецело погрузился в невеселые думы, прикидывая и просчитывая все возможные варианты развития событий. Наконец, он встрепенулся и продолжил уже более оптимистичным тоном:

— И все же, несмотря на все мои опасения, по последним донесениям разведки дивизий Черноморского космического флота действительно снялись со своих координат патрулирования и движутся сейчас в направлении альфа-сектора, к Никополю-4. Конечно, Самсонов взял с собой далеко не все корабли своего флота. В настоящий момент под рукой у Ивана Федоровича находится от силы около пятидесяти вымпелов. Не Бог весть какая армада по нынешним космическим меркам. Но, тем не менее, даже такое относительно скромное количество дополнительных кораблей имеет для нас огромное значение. Особенно в той крайне сложной и запутанной ситуации, в которой так некстати оказалась моя эскадра, когда ей вот-вот предстоит принять неравный бой с превосходящими силами армады Коннора Дэвиса.

Я согласно кивнул, всецело разделяя точку зрения Павла Петровича насчет значимости грядущего подкрепления со стороны «черноморцев». В конце концов, лишних кораблей в решающем сражении кампании просто не бывает по определению.

Неожиданно для всех, в затянувшуюся паузу внезапно встрял до того молчавший Яким Наливайко.

— Ежели желаете знать мое скромное мнение, господин адмирал, то я бы не стал так уж слепо рассчитывать на этого вашего драгоценного адмирала Самсонова, — дерзко усмехнулся лихой казачий полковник, ничуть не смущаясь высоких чинов и званий своих именитых собеседников. Отчаянная лихость и непосредственность были фирменным знаком всех представителей славного казачьего рода Наливаек. — Этот ваш ненаглядный Иван Федорович тот еще полусумасшедший дебошир и отъявленный нарушитель всех мыслимых и немыслимых уставов-регламентов. Ходят слухи, господин адмирал, что он неизменно отзывается о вас не иначе как о своем кровном враге, худшем, чем даже проклятые американцы будь они неладны… И после этого вы еще рассчитываете на помощь такого типа? Как бы не вышло боком…

— Вы совершенно правы, полковник, — вынужден был с неохотой согласиться адмирал Дессе, признавая резонность замечаний казака. Хотя было видно, что комфлота предпочел бы вовсе не поднимать эту скользкую тему. — Иван Федорович, как это ни прискорбно, действительно является абсолютно неконтролируемой и, чего греха таить, мало уважаемой лично мной персоной — как за свое скандальное, недостойное высокого воинского звания поведение, так и за постоянную вовлеченность во всевозможные темные делишки и сомнительные авантюры. Однако, по иронии судьбы, именно этот человек может стать сейчас для нас тем самым спасительным якорем или, выражаясь языком моряков, кругом, за который мы сможем уцепиться в бушующем девятибалльном шторме грядущего сражения. Ведь если Самсонов все же переборет свою извечную спесь и гонор, если он хотя бы на этот раз сдержит данное слово и приведет свой Черноморский флот на помощь нам вовремя — то у объединенных сил нашей эскадры появляется реальный шанс не только уверенно выдержать сокрушительный навал дивизий адмирала Дэвиса, но и, измотав их в затяжном бою, в конечном итоге одержать победу над американцами у Никополя…

— Ну, не знаю, — хмыкнул Яким. — Вам решать…