Адмирал Канарис - "Железный" адмирал

Так, Канарис и Роатта положили начало будущей оси «Берлин — Рим».

«Величайший мировой деятель» не остался в долгу. 1 ноября 1936 года на массовом митинге в Милане он заявил, что создана ось «Берлин — Рим» и все государства Европы могут присоединиться к ней. Сказанное фактически означало, что две фашистские державы объявили войну сложившемуся в Европе статус-кво. В тайных протоколах Европа уже была поделена на сферы влияния: район Средиземного моря отдавался итальянцам, Восточная Европа — Германии.

* * *

Впрочем, Канарис отнесся к этому важнейшему событию на редкость безразлично. Все его внимание было приковано к Испании. Чем фанатичнее истребляли друг друга мятежники и республиканцы, тем увлеченнее предавался шеф абвера своему испанскому крестовому походу. Он вчитывался в каждую сводку, присылаемую с пиренейского театра войны. В сентябре пришла долгожданная весть. 12 сентября совет генералов произвел Франко в генералиссимусы и назначил его главой государства.

Правда, многие другие донесения по-прежнему звучали неутешительно. Наступление франкистов на Мадрид развивалось очень медленно. Правительственные войска с каждой неделей сражались все отчаяннее. В их рядах появлялось все больше иностранных добровольцев. 17 августа «№ 110»— один из самых надежных агентов абвера в стане республиканцев — сообщал, что вот уже несколько дней как началась переброска французских добровольцев в Испанию. «Каждый день прибывает от 100 до 170 человек».

Советский Союз присылал в Испанию танки и самолеты. 29 октября в Берлин пришло известие из

Барселоны: в Картахене появились одноместные истребители и бомбардировщики с русским персоналом, включая пилотов, механиков и ремонтников.

Поставки советского оружия все нарастали, Франко же вел войну очень осторожно, медлительно. Чтобы переломить ход кампании, Бломберг направил в Испанию Канариса.

* * *

В конце октября шеф абвера, в штатском и с документами на имя аргентинского подданного Гильермо, едет в Саламанку, новую резиденцию генералиссимуса. Ему надо на месте изучить положение дел в повстанческой армии и — в случае необходимости — обещать Франко дополнительную помощь.

Самолет приземлился в Саламанке. Шеф абвера немедленно проследовал во дворец епископа, где находилась резиденция Франко. Генерал вышел навстречу Канарису и обнял его.

Как бы впоследствии каудильо ни относился к Германии (он ничем, например, не помог гибнущему рейху), все же Франсиско Франко Баамонде никогда не забудет, как много сделал для успеха испанских консерваторов немецкий адмирал Канарис. Не забудет своего испанского друга и Канарис. В рабочем кабинете адмирала можно было увидеть портрет лишь одного современного политика: фотографию Франко. Шеф абвера считал его величайшим человеком своего времени.

Впрочем, в тот день в Саламанке им обоим было не до сантиментов. Генералиссимус выглядел мрачным. Только что, 29 октября, к югу от Мадрида его войска потерпели жестокое поражение. 200 новейших советских танков под командованием генерала

Павлова внезапно ворвались на узкие улицы Эскви-вии и буквально раздавили кавалеристов Франко. СССР уже без всякого стеснения вмешивался в гражданскую войну в Испании.

Между тем берлинские власти требовали от Франко решительных побед любой ценой, и Канари-су пришлось повторять это в Саламанке. 30 октября Бломберг прислал ему телеграмму, в которой добивался от генералиссимуса решительных действий. Рейх, говорилось в ней, пришлет в Испанию корпус люфтваффе, если Франко согласится, чтобы корпусом командовал немецкий офицер и только ему подчинялись бы все немецкие военные, находящиеся в Испании.

Прислал свою инструкцию и министр иностранных дел Нейрат: «Учитывая, что красные, вероятно, усилят свою помощь, правительство рейха считает белоиспанскую тактику ведения боевых действий на земле и в воздухе малообнадеживающей».

Канарис, как умел, смягчил нетерпеливый берлинский окрик. Он убедил Франко, что все эти бесцеремонные выражения объясняются лишь тем, что Германия желает скорейшей победы мятежникам.

Рейх действительно ввел в Испанию свои собственные войска. Они значительно усилили позиции повстанцев.

но продвигались вперед. Взятие Мадрида казалось делом нескольких дней. 18 ноября Германия и Италия поспешили признать правительство Франко единственной законной властью в стране.

Однако сам «мятежник в законе» прекрасно понимал, что армия его слишком слаба, чтобы сломить республиканцев. Он снова обратился за помощью к Канарису. Для победы нужна еще одна немецкая и одна итальянская дивизии. Но тут хлопоты Канари-са наткнулись на неодолимую преграду. Начальник генштаба Бек не хотел больше посылать в Испанию ни одного пехотинца. На этот раз его поддержал и Бломберг.

Он строго-настрого приказал шефу абвера не отвечать на просьбы Франко. Поводом к этому послужила новая поездка Канариса в Рим. Муссолини решил под видом помощи Франко обосноваться в западной части Средиземного моря. Он уже мечтал отнять у испанцев Балеарские острова и превратить Мальорку в новый Гибралтар.