Адмирал Канарис - "Железный" адмирал

6 декабря дуче вызвал на совещание всех начальников штабов итальянских вооруженных сил. Сюда же он пригласил Канариса и Роатту. Муссолини и Чиано всем своим видом показывали, что их час настал. Они задумали ввести в Испанию свои сухопутные войска.

Правда, никто еще не отменял соглашение между Канарисом и Роаттой, по которому Италия и Германия договорились посылать туда одинаковые по численности армейские группировки. Поэтому Муссолини решил узнать у Канариса, не собирается ли рейх направить в Испанию дивизию. С каменным лицом шеф абвера восседал в кресле, негодуя на Бломберга, который отвел ему такую жалкую роль.

Дуче был настолько раздосадован бездействием Канариса, что, сообщая немецкому послу в Риме о следующем совещании высших военных чинов, которое назначалось на 10 января 1937 года, предупредил его: «Поскольку на этот раз речь идет о принятии важных решений, я буду рад, если адмирал Ка-нарис или тот, кто будет прислан вместо него или вместе с ним, был бы наделен полномочиями, а не оставался, так сказать, наблюдателем...»

Канарис изо всех сил пытался помочь Франко, но Бломберг отклонял его просьбы. Шеф абвера отбыл с четким приказом — разрешить Муссолини делать в Испании все, что ему заблагорассудится.

10 января Канарис с завистью взирал на своего друга Роатту, которого назначили командиром итальянского экспедиционного корпуса. Уже через месяц тот достиг численности четырех дивизий — 50 тысяч человек.

# # *

Поначалу Роатте везло. 8 февраля испано-итальянские части взяли крепость Малагу, которая никак не давалась франкистам.

Однако через месяц итальянцы приняли участие в боях на Гвадалахарском фронте, к востоку от Мадрида. Здесь им пришлось сражаться с интербрига-довцами. И тут произошла катастрофа — итальянцы были разбиты в пух и прах. Римская армия постыдно бежала, оставив на поле боя свыше 10 тысяч человек, 250 пулеметов, 30 орудий и большое количество танков.

Канарис запретил своим офицерам издеваться над итальянскими соратниками и отказался читать отчет об обстоятельствах их разгрома. Особенно задело шефа абвера известие, что на стороне республиканцев доблестно сражался батальон немецких коммунистов-тельмановцев.

* ^{5 5}

Отношения между немцами, испанцами и итальянцами накалились до того, что Канарису пришлось снова ехать в Испанию.

Командующие легиона «Кондор» почти не разговаривали с Роаттой, и Канарису пришлось мирить их. Каудильо терпеть не мог высокомерного генерала в отставке Вильгельма Фаупеля, которого Германия назначила послом,— Канарис добился, чтобы генерала отозвали и заменили профессиональным дипломатом Эберхардом фон Шторером, с которым шеф абвера был знаком еще со времен первой мировой войны. Командир «Кондора», Шперрле, держался заносчиво с Франко — рапорта Канариса оказалось достаточно, чтобы сместить и его.

Да, Канарис был здесь самым влиятельным эмиссаром Германии. А самым влиятельным представителем СССР на Пиренеях был военный атташе при советском посольстве в Мадриде Горев, он же Ян Карлович Берзин, начальник разведуправления Штаба РККА. Так в Испании лицом к лицу сошлись спецслужбы двух тоталитарных держав. Противники оказались достойны друг друга.

Вальтер Кривицкий создал тайную фирму. По всей Европе ее служащие закупали оружие для Испании. В их сеть внедрились агенты абвера. Канарис повел контригру: противникам подсовывали партии дефектного оружия.

Абверовцы нащупали и другие секретные советские фирмы, сбывавшие вооружение и набиравшие добровольцев. Эти конторы располагались в Лондоне, Париже, Цюрихе, Праге, Варшаве, Копенгагене, Амстердаме и Брюсселе.

Еще одна коммунистическая организация занималась саботажем. Руководил ею бывший функционер КПГ Эрнст Вольвебер, живший в Копенгагене. Два десятка его подручных выводили из строя немецкие, итальянские и японские транспортные суда. Они закладывали динамит в трюм кораблей и настраивали взрывные механизмы так, чтобы взрывы происходили в открытом море. Однако в конце концов абверовцам удалось подобраться к этой группе.

Яростная борьба велась и в Париже. Здесь ее объектом стала колония русских эмигрантов, которые не прочь были, записавшись в интербригаду, заслужить право вернуться на родину. Однако среди добровольцев были и люди, завербованные абвером. Так они проникали в передовые части республиканцев.

свой страх и риск он собирал все, что мог узнать о действиях немцев в Испании: о перевозках грузов, о солдатах и офицерах, воевавших там, об агентах абвера на территории республиканцев. Его знакомая, Гизела фон Пельниц, время от времени приезжала к советскому торгпредству в Берлине и бросала письма с секретными сведениями прямо в почтовый ящик.