Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Порядок приобретения гражданства, таким образом, обозначен – через местные советы. Однако он не конкретизируется. Существовали различные формы «легализации» бывших «подданных Российской империи» на территории РСФСР – от продуктовых карточек до «паспортных листов» – своеобразных суррогатов паспортной системы. Можно установить, что гражданами РСФСР становились одномоментно все проживавшие на территории Российской Республики (провозглашенной 1 сентября 1917 г.) в тех ее частях, где существовали органы советской власти. Примечателен декрет ВЦИК от 5 апреля 1918 г. «О приобретении прав российского гражданства». Правда, он относился к иностранцам, но в нем обозначена процедура, в соответствии с которой «для приобретения прав российского гражданства иностранец делает о том заявление в местный, по месту жительства, Совет Рабочих, Солдатских, Крестьянских и Казачьих Депутатов, с указанием рода своих занятий и сообщением сведений о том, не подвергался ли он судебному преследованию по обвинению в общеуголовном преступлении, а если подвергался, то за какие деяния». Причем «самоличность делающего заявление, при отсутствии других средств к ее установлению, удостоверяется свидетельством полноправных граждан Российской Социалистической Федеративной Советской Республики».

Но там, где советской власти не существовало, бывшие подданные Российской империи, очевидно, не могли «легализоваться» в статусе граждан РСФСР. На данных территориях советская власть, как правило, и не признавалась, ее легальность и легитимность (равно как и все ее законодательство) оспаривались не только Правительствующим Сенатом Российской Республики, но и значительным числом местных структур власти в государствах и государственных образованиях, возникших после февраля и октября 1917 года. Можно ли было считать проживавших там бывших подданных Российской империи гражданами РСФСР и подвергать их наказанию по нормам РСФСР?

С другой стороны, члены, например, антисоветского подполья, агенты белой разведки, проживавшие и работавшие на территории РСФСР, могли подвергаться наказаниям по советским законам, в чем они, кстати, и не сомневались и на что они вполне сознательно шли, рискуя ради выполнения тех задач, которые на них возлагались командованием белых армий.

Но могли ли нормы РСФСР применяться, например, к солдатам и офицерам Добровольческой армии, донским степнякам-партизанам, бойцам казачьих отрядов атаманов Дутова, Семенова, действовавшим на основании совершенно иных законодательных актов? Могли ли нормы РСФСР применяться к А. В. Колчаку, как известно, ни одного дня не находившемуся на территории РСФСР до января 1920 г. и не ставшему иностранным подданным (не существует документов, подтверждающих это, за исключением мифов о якобы реальной службе Колчака в британских воинских контингентах)?

Гражданская война – самая страшная из войн еще и потому, что здесь идет непримиримая «война законов». А заложниками этой войны становятся соотечественники, граждане, подданные прежде единого государства…

Таким образом, следующий итог: смертная казнь в отношении Колчака, членов его правительства есть (помимо несостоятельных ожиданий наступления «каппелевцев» на Иркутск и «контрреволюционного восстания») также и прямое следствие объявления их «вне закона» и фактического лишения их каких бы то ни было правовых норм защиты со стороны «революционной власти» (что подтверждает судьба Пепеляева). Уместно помнить при этом, что Колчак гражданином РСФСР не был. То, что решение о расстреле было принято исключительно как наказание за «политические преступления» – несомненно. Напомним слова из постановления Иркутского ревкома: «тягчайшие преступники против трудящихся», «преступники, давно достойные смерти».

Кстати, теперь можно вспомнить текст статьи 1 Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. № 1761-I «О реабилитации жертв политических репрессий»: «Политическими репрессиями признаются различные меры принуждения, применяемые государством по политическим мотивам, в виде лишения жизни или свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения, выдворения из страны и лишения гражданства, выселения групп населения из мест проживания, направления в ссылку, высылку и на спецпоселение, привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы, а также иное лишение или ограничение прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, осуществлявшееся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами и общественными организациями или их органами, наделявшимися административными полномочиями».

Как определялись «преступления» большевиков?