Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Оценивая проблемы политического, военного и правового противостояния в России 100 лет назад, нужно отметить и то, как в политико-правовых документах антибольшевистского и Белого движения отражалась суть событий 25 октября 1917 года – приход большевиков к власти. Вот первый акт «новой власти»:

«Обращение Петроградского Военно-революционного комитета. К гражданам России!

Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов – Военно-революционного комитета, стоящего во главе петроградского пролетариата и гарнизона.

Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства – это дело обеспечено.

Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!

Военно-революционный комитет при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, 25 октября (7 ноября) 1917 года».

Но в стране, помимо «низложенного» Временного правительства, действовали также и структуры местного (земского и городского) самоуправления и органы региональной власти, легализованные до октября 1917 года. Являлся ли, таким образом, ВРК при Петроградском Совете выразителем «воли» всей России? Подчеркнем, что речь идет не о социально-психологическом восприятии в «народном сознании» совершившегося в Петрограде события, а сугубо о политико-правовом определении данного события, т. е. «перехода» государственной власти в руки Петроградского ВРК, названного Великой Октябрьской социалистической революцией.

Обратимся к определению позиции высшей судебной, кассационной инстанции, «высшего хранителя и толкователя законов» – Правительствующего Сената, который в марте 1917-го подтвердил легальность акта об отречении от престола государя императора Николая Александровича Романова и акта о непринятии престола великим князем Михаилом Александровичем.

Упомянуть об этом нужно, поскольку существует расхожий тезис (уходящий корнями еще в послереволюционные эмигрантские дискуссии) о том, что после «недействительного», «подложного» «Манифеста об отречении» государя императора Николая II никакой легитимной власти в России в 1917 году не было. Один из юридических аргументов в пользу этого тезиса таков: Сенат не утверждал акта отречения Николая II, и поэтому он юридически ничтожен.

Однако… Согласно официальному сообщению, 5 марта на заседании 1-го департамента министр юстиции Керенский (по статусу ставший и генерал-прокурором Сената) передал обер-прокурору П. Б. Врасскому оба упомянутых акта. Далее: «рассмотрев предложенный на его обсуждение вопрос, Правительствующий Сенат определил распубликовать оба акта в «Собрании узаконений и распоряжений правительства» и сообщить об этом указами всем подчиненным Сенату должностным лицам и правительственным местам. Оба акта приняты Сенатом для хранения на вечные времена». Определение 1-го департамента Сената подтверждало исключительный характер власти Временного правительства: «Временное правительство волею народа облечено диктаторской властью, самоограниченной его собственной Декларацией и сроком до Учредительного Собрания».

Судя по интервью сенатора, профессора Э. Н. Берендтса, опубликованному в апреле 1922 г., заседание 5 марта завершилось официальным обращением сенаторов к Керенскому: «Сенат решил издать требуемый указ (акты Государя и Великого князя. – В.Ц.) и просит Вас передать Временному Правительству, что он будет поддерживать Временное Правительство во всем, что будет содействовать укреплению законности в России». 9 марта на заседании полного состава 1-го департамента Временное правительство принесло присягу. Акты отречения от власти и принятия временной власти окончательно получили правовое оформление и юридическую силу[18].

Итак, данные акты не только получили законную силу, но и стали основой формирования политико-правовой системы Российского государства на период до Учредительного Собрания. Временное правительство получило формальный, подтвержденный Сенатом статус высшей законодательной и исполнительной власти. Никаких принципиальных, «революционных» отклонений от цели правопреемственности на протяжении 1917 года Правительствующий Сенат не фиксировал. Как бы ни оценивать Керенского с точки зрения его человеческих и политических качеств – у него и у возглавляемого им правительства была формальная власть.

А после «октябрьских событий» на совещаниях департаментов Правительствующего Сената от 6 и 23 ноября 1917 г., созванных по инициативе бывшего министра юстиции С. М. Зарудного, Петроградский военно-революционный комитет и Совет народных комиссаров были квалифицированы так: