Адмирал Л. М. Галлер<br />Жизнь и флотоводческая деятельность

МГШ заблаговременно был предупрежден о готовящейся противником операции. Еще 14 августа морской агент (так назывались до революции военно-морские атташе. — С. З.) телеграфировал из Лондона об имеющихся в британском Адмиралтействе сведениях: «…наступление на севере должно начаться в самом ближайшем времени и будет поддержано атакой флота…Наличие у неприятеля точной карты минных полей даст Германии возможность атаковать с моря Ригу и другие еще более важные пункты»[63]. Из сводки агентурных сведений, полученных МГШ к 17 августа: «Ближайшей задачей Германского флота будет занятие острова Эзель и группы Оландеких островов для обеспечения входа в Рижский, Финский и Ботнический заливы и для облегчения дальнейших операций на Ригу и через Финляндию на Петроград»[64]. Ригу немцы захватили без помощи флота, но в Либаву продолжали идти транспорта, там сосредоточивались корабли, в том числе новейшие линкоры. Разведотдел Балтийского флота, который возглавлял капитан 2 ранга И. И. Ренгартен, талантливый разведчик, получал об этом сосредоточении сведения от своей агентуры и радиоразведки. 19 сентября их подтвердило сообщение МГШ в адрес командующего флотом: британское Адмиралтейство извещало о предстоящей в Балтийском море операции, в которой примут участие линейный крейсер, три эскадры дредноутов, отряд крейсеров и три флотилии эсминцев, 23 сентября пришло еще одно сообщение: противник начнет операцию «в течение наступающей недели». Однако, имея достоверные сведения о переброске германских линкоров в Балтику, англичане ничего не предприняли для помощи своему союзнику.

Силы Балтийского флота были приведены в готовность, приняты меры для усиления минных заграждений, чтобы обеспечить оборону устья Финского залива, Ирбенского пролива и Рижского залива. Однако командование флота не смогло увеличить гарнизон на островах Моонзундского архипелага. Численность его, а также возможности маневра для сосредоточения на нужном участке были совершенно недостаточны.

На рассвете 29 сентября 1917 года эскадры вице-адмирала Шмидта подошли к бухте Taгeлахт острова Эзель, стали на якорь. Два линкора подорвались на минах, но остались на плаву — не так-то просто потопить дредноут. Их позже отбуксировали в свои порты. Линкоры обрушили шквал огня на русские береговые батареи на мысах Ниннаст и Хундва. Что могли сделать 6-дюймовки (152 мм), практически ничем не защищенные, на временных деревянных основаниях, против дальнобойных 12-дюймовых орудий германских дредноутов… Вскоре их огонь был подавлен, немногочисленные пехотные части отошли со своих позиций близ береговой черты. Началась высадка вражеского десанта. В то же время между Эзелем и Даго — у входа в пролив Соэлозунд (Соэлавяйн), ведущий с моря к Моонзунду, появились линкор и крейсер. Они открыли огонь по береговым батареям на острове Даго и на мысе Памерорт острова Эзель. Здесь, у Памерорта, также высадился десант.

Так началась операция, получившая в Адмирал-штабе название «Альбион» — кайзеровские генштабисты любили в целях дезинформации давать операциям на Востоке названия, имеющие отношение к Западу. Для участия в ней германское командование выделило большие силы: 10 линкоров-дредноутов, линейный крейсер, 9 крейсеров, 56 эсминцев, 11 миноносцев, 6 подводных лодок, 26 тральщиков и 65 катерных тральщиков, 94 самолета и 9 дирижаблей. На транспортах размещались части десанта — всего 24 600 солдат и офицеров. Куда меньшими силами обладали морские силы Рижского залива, противостоявшие неприятелю: 2 линкора додредноутного типа, 3 крейсера, 26 эсминцев (из них 12 тина «Новик»), 10 миноносцев, 3 канлодкн, 12 тральщиков, 2 минных заградителя, 3 подводные лодки и 30 самолетов. Сухопутные силы Моонзундской укрепленной позиции, которыми командовал контр-адмирал Д. А. Свешников, насчитывали чуть более 13 000 солдат и офицеров[65].

После того как береговая батарея у мыса Памерорт, израсходовав боеприпасы, была взорвана и оставлена русскими артиллеристами, вражеские эсминцы через пролив Соэлозунд устремились на Кассарский плес, граничащий на востоке с проливом Моонзунд. Прорыв прикрывал своим огнем крейсер. Но противника на плесе встретили канлодка «Грозящий» и эсминцы, один из прорвавшихся кораблей они потопили, нескольким нанесли повреждения.

Из разговоров в кают-компании Галлеру было ясно, что и командование морских сил Рижского залива, и комиссары Центробалта понимают опасность прорыва германского флота через Кассарский плес к Моонзунду. В случае успеха неприятель заходил в тыл линкорам и крейсерам, которые предназначались для действий у Ирбена или у южного входа в Моонзунд — со стороны Рижского залива, отрезал пути отхода в Финский залив «Славе» и «Гражданину», крейсерам и охранявшим их эсминцам. Понимали это и команды, и офицеры кораблей Минной дивизии. И свой долг они выполнили.