Адмирал Макаров

Проектом Макарова заинтересовался министр финансов Витте, который сразу понял, что осуществление этого проекта сулит большие выгоды морской торговле. Проект Макарова был поддержан и Д. И. Менделеевым, к которому Витте обратился за консультацией. Благожелательный отзыв Менделеева имел решающее значение. Витте обещал финансовую поддержку, но высказал пожелание, чтобы Макаров в ближайшую навигацию побывал в полярном плавании.

Вскоре состоялось свидание Макарова с Менделеевым. Они договорились по всем вопросам и составили министру докладную записку, в которой подробно объяснялась цель постройки будущего ледокола

Макаров охотно принял предложение Витте относительно экспедиции в Карское море и в Сибирь и, получив от морского министерства отпуск, стал собираться в путь. Он предполагал отправиться в плавание на крейсере первого ранга «Минин», уже устаревшем как боевой корабль, но обшитом броней и обладавшем сильной машиной, что вполне подходило бы для плавания в арктических широтах. Однако морское министерство, подозрительно относившееся к любой «затее» Макарова, категорически отказалось предоставить для этой цели крейсер.

И все же в июне 1897 года Макаров отправился в путь. Ехал он через Швецию. Прибыв в Стокгольм, Макаров решил повидаться с крупнейшим знатоком полярных льдов профессором Норденшельдом. Норденшельд приветствовал идею создания мощного ледокола и подтвердил выводы Макарова об условиях образования полярных льдов.

— Я не вижу причин, — сказал Норденшельд Макарову, — почему было бы невозможно с помощью сильных ледоколов разбивать льды в Ледовитом океане.

Затем Макаров выехал в Норвегию, где он должен был сесть на пароход. В Гаммерфесте127 Макаров встретился с капитаном Отто Свердрупом, бывшим командиром нансеновского «Фрама». Оказалось, что Свердруп и есть капитан парохода «Лафотен», который отправляется в очередной рейс на Шпицберген. Макаров решил сходить на Шпицберген на «Лафонтене». В продолжение шести дней, находясь на «Лафонтене», Макаров неоднократно разговаривал со Свердрупом, который рассказывал, что ледяной покров Ледовитого океана, как ему неоднократно пришлось наблюдать, даже в начале лета не представляет собою сплошного поля, а состоит из отдельных островов большей или меньшей величины, и что вообще летние полярные льды по большей части весьма слабы. В доказательство Свердруп рассказал о том, как однажды «Фрам», имевший машину всего в 200 лошадиных сил, решил пробиваться сквозь льды и благополучно одолел пространство в 180 миль. И Макаров записал в своем дневнике, что он все более и более убеждается в полной возможности плаваний в Ледовитом океане, в особенности летом.

Вернувшись в Гаммерфест, Макаров застал ожидавший его пароход «Иоанн Кронштадтский», на котором он 14 июля 1897 года и отправился через Карское море к Енисею. По пути к «Иоанну Кронштадтскому» присоединилась целая флотилия английских судов, ежегодно доставлявшая грузы к Енисею.

Караван судов отправился из Вардэ 7 августа и, нигде по пути не встречая льдов, через четверо суток вошел в устье Енисея. Опыта плавания в ледовых условиях, как этого ему хотелось, Макаров по существу не получил, так как навигация 1897 пода в ледовом отношении была на редкость благоприятна. Однако сведения, собранные им от бывалых моряков об условиях плавания во льдах, были чрезвычайно ценны.

Когда «ледовое» плавание закончилось, Макаров сел в Гольчихе на пароход «Дельфин» и отправился вверх по Енисею. Он посетил Енисейск, затем Красноярск, потом по пути из Сибири побывал в Томске, Тобольске, Тюмени. Пользуясь случаем, Макаров всюду выступал с докладами о перспективе развития Северного морского пути и в связи с этим — о значении ледоколов. Местные купцы сочувственно относились к планам Макарова, но денег на постройку ледокола не дали.

Сибирская экспедиция продолжалась два с половиной месяца. 19 сентября 1897 года Макаров вернулся в Петербург.

Живой отклик, который повсюду нашли выступления Макарова, газетные статьи и заметки, частные разговоры — все это служило доказательством, что речь идет о действительно полезном и нужном для государства деле.

Мысль Макарова о возможности переброски с помощью ледоколов военного флота Северным морским путем в Тихий океан приобрела в связи с напряженной обстановкой на Дальнем Востоке особое значение. И Витте был настолько увлечен идеей Макарова, что впоследствии даже приписал себе инициативу самого дела. «В 1897г., а именно в конце этого года, был по моей инициативе заказан ледокол „Ермак“, — читаем мы в его мемуарах.