Адмирал Макаров

Впервые в мире он предложил и осуществил идею минных катеров, возимых на быстроходном корабле, и этим по существу предвосхитил создание современных плавучих баз торпедных катеров и малых подводных лодок. Он разработал и применил новые тактические приемы ведения морского боя, превратив существовавшее и до него минное оружие, предназначенное для обороны своих баз и побережий, в грозное оружие нападения.

Макаров первым применил на практике метод внезапной ночной минной атаки, наметив этим пути развития тактико-технических данных минных катеров, также ставших предшественниками современных быстроходных и маневренных торпедных катеров и миноносцев.

Помимо всего этого, пароход «Константин» попутно породил идею создания авианосца, идею, которая впервые в мире была осуществлена также в русском флоте.

В ходе войны Макаров успешно применял изобретенный им способ ночной сигнализации с помощью снопа лучей от электрического фонаря. С помощью этого прототипа современного прожектора русским морякам удавалось вести переговоры между Одессой и Очаковом, то есть на расстоянии около пятидесяти миль.

Интерес Макарова к техническим изобретениям и усовершенствованиям не угасал ни на минуту. 16 октября 1878 года в письме к своей невесте, находившейся в то время в Париже, Макаров интересуется изобретением электрического освещения инженером П. Н Яблочковым, проводившим в Париже свои знаменитые опыты. «Тебе, вероятно, удастся, — писал Макаров невесте, — увидеть в Париже электрическое освещение Яблочкова… Я пишу ему сегодня письмо и прошу выслать несколько его свечек для опыта и, если можно, то и наставление к употреблению»46.

НА КАСПИИ

«С ничтожными средствами, благодаря энергии и морской опытности, по-видимому невозможное оказалось крайне удобоисполнимым, и действия С. О Макарова произвели сильное впечатление во всем Закаспийском крае».

Ф. Ф. Врангель

Закончилась война с турками. Пароход «Вел. кн. Константин» был возвращен Русскому обществу пароходства и торговли и стал совершать регулярные торгово-пассажирские рейсы по Черному морю. Моряки приступили к мирной работе. Макарова, как отличившегося в минных атаках, прикомандировали к гвардейскому экипажу и назначили начальником отряда миноносок.

Он предполагал заняться дальнейшим совершенствованием техники минного дела и обучением личного состава тактике минных атак. Появились новые замыслы. Ошибки и неудачи нужно было изучить так же хорошо, как и успехи. Опыт войны подсказывал многое.

Но командовать миноносками Макарову не пришлось. Приказ был отменен, и Макаров получил другое назначение, последовавшее из Петербурга. Ему было поручено организовать и возглавить морскую часть Ахал-Текинской экспедиции.

Все близко знавшие Макарова недоумевали, почему именно ему поручалось дело, с которым мог бы справиться любой морской офицер, почему ему не дают в спокойной, мирной обстановке подытожить личный боевой опыт минувшей войны, заняться глубокой исследовательской работой, к которой он так рвался. Оказывается, во время эвакуации русских войск из Турции Макаров познакомился с участником войны русским генералом М. Д. Скобелевым47 и так ему понравился, что Скобелев захотел, чтобы Макаров принял участие в организуемом им походе в Среднюю Азию.

Морское ведомство охотно удовлетворило просьбу Скобелева, откомандировав в его распоряжение Макарова. Есть все основания думать, что Макарова откомандировали без всякого сожаления, только бы избавиться, хотя бы на время, от ставшего не в меру популярным вышедшего из народа моряка. В жизни Макарова подобных случаев отсылки его под разными предлогами подальше можно насчитать немало.

В Ахал-Текинской экспедиции Макарову поручалось организовать связь портов восточного берега Каспийского моря с Астраханью и Баку.

Колониальная политика русского царизма в Средней Азии усилилась в шестидесятые и семидесятые годы XIX века. Не встретив особого сопротивления во время присоединения в середине семидесятых годов Коканда, Бухары и Хивы, царское правительство полагало, что и подчинение обширной Туркмении будет осуществлено также сравнительно легко. Но на этот раз оно просчиталось.

Мысль о проникновении в Ахал-Текинский оазис зародилась в России еще во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг., когда был занят Кизыл-Арват, впоследствии ставший конечным пунктом Закаспийской железной дороги. Но все попытки прочно завладеть Туркменией не имели успеха из-за трудностей с транспортом в опаленной солнцем безводной пустыне и упорного сопротивления текинцев, наиболее стойкого и воинственного племени Средней Азии. Отправленная в 1879 году большая военная экспедиция, насчитывавшая 12 000 человек, потерпела неудачу. Войска, изнуренные до крайности длительными пешими переходами, климатом и нехваткой продовольствия и воды, принуждены были отступить.