Адмирал Нахимов

Не прошло и трёх часов, как турецкая эскадра - пятнадцать кораблей из шестнадцати - была уничтожена. Уцелел лишь двадцатипушечный пароход «Таиф». На нём бежал из Синопа контр-адмирал Мушавер-паша - так турки называли англичанина Адольфа Слейда, своего военного советника. В плен сдался раненый Осман-паша, сдались командиры фрегатов.

Русские корабли все были целы. Но все они имели повреждения: пробоины в бортах, изодранные паруса, разбитые мачты, обгоревшие борта и палубы.

Вечером подошли к Синопу русские вооружённые пароходы. Но их помощь понадобилась лишь при буксировке пострадавших кораблей.

Севастополь торжественно встретил победителей. Все ликовали. Известие о морской победе разнеслось по России.

После Синопского сражения ждали известий с Кавказа. Как-то будет там?

Турки, потеряв эскадру у Синопа, не высадили десант в Грузии. Поэтому в тылу русских сухопутных войск было спокойно. И они вскоре разбили турецкую армию, наступавшую на Армению. Так, победами на море и на суше, закончился первый год войны.

Самым славным героем этих побед называли вице-адмирала Павла Степановича Нахимова. На этот раз наградой ему стал не только орден Георгия, который высоко ценился военными людьми и был у немногих, но ещё и стихи поэтов.

6

После того, как Турция потерпела поражение, Англия и Франция сами вступили в войну против России. К ним присоединилось ещё королевство Сардиния. Первую половину 1854 года союзники готовились к тому, чтобы нанести России сокрушительный удар. В портовых городах на западном побережье Чёрного моря собирались многотысячные войска, туда доставлялись запасы пороха, ядер и продовольствия, лошади для кавалерии, сено и зерно для лошадей. Сотни торговых судов под охраной военных кораблей были заняты этими перевозками.

Лето кончалось. Союзники всё ещё не начинали боевых действий. И главнокомандующий князь Меншиков вздохнул спокойно. Впереди - осень, за осенью - зима. Англичане и французы, считал Me ншиков, побоятся зимы и отложат вторжение в Крым до нового лета. А раз так, то и русским нет смысла держать здесь большую армию и готовиться к отражению десанта.

Князь жестоко ошибался. Неприятельские генералы действительно боялись держать свои войска зимой в сырых и холодных окопах, но они рассчитывали занять Севастополь до зимы.

В начале осени триста транспортных судов подошли к Крымскому полуострову. У городка Евпатории выгрузились на берег около семидесяти тысяч английских, французских и турецких солдат. Высадку такого огромного десанта охраняли девяносто паровых и парусных кораблей.

Мал ключ по сравнению с замком. Ещё меньше он по сравнению с воротами, на которых замок. И уж совсем крохотен по сравнению с тем, что находится за воротами. Но если нет в руках ключа, то и за ворота не проникнуть. Городом-ключом ко всему Крыму и даже ко всему Чёрному морю был Севастополь. Поэтому враг хотел взять его. Поэтому Севастополь нельзя было отдавать врагу.

Примерно на полпути от Евпатории к Севастополю есть речушка Альма. В её неширокой каменистой долине тридцать пять тысяч русских солдат вступили в бой с семьюдесятью тысячами англичан, французов и турок. Сражение было яростное, кровопролитное. И хотя русские дрались мужественно, им пришлось отступить. Отступили они по приказу Меншикова не на юг, не к Севастополю, а на юго-восток. В отступлении на юго-восток, к городку Бахчисараю, был свой смысл: таким манёвром русское войско защитило дорогу, ведущую из Крыма в глубь России. По этой дороге будут доставляться боеприпасы, продовольствие, по ней пойдут пополнения, раненых тоже будут увозить по ней. Но путь врагу на Севастополь оказался открытым. И защищаться от врага город должен был сам - силами небольшого гарнизона и отрядов моряков.

Потери союзников в сражении на речке Альме оказались такие большие, что неприятель долгое время оставался на месте, приводил в порядок свои дивизии. Да и спешить, казалось, было некуда - Севастополь в тридцати километрах, дороги к нему открыты. Но в эти дни севастопольские моряки и солдаты, все жители города, в том числе женщины и дети, копали на окраинах траншеи и окопы, строили блиндажи, устанавливали снятые с кораблей орудия, обкладывали их мешками с песком, возводили перед окопами и траншеями земляные насыпи - брустверы.

Было ещё опасное место в обороне города - это бухта. Длинная и узкая, она разделяет город на северную сторону и южную. В бухту мог войти вражеский флот. И тогда неприятель оказался бы в тылу у защитников Севастополя. Чтобы не случилось этой беды, у входа в бухту затопили парусные корабли. Жалко было топить линейные корабли и фрегаты, так доблестно служившие на море, горестно было смотреть, как уходят под воду грозные великаны, но иного выхода не было. Флот союзников во много раз сильнее русского, победить его в открытом бою было невозможно.

Парусники встали на пути врага подводной стеной. Стена угадывалась по верхушкам мачт, торчавшим из воды.

Чайки кружились над ними с криками, будто оплакивали гибель Черноморского флота.