Адмирал Нельсон

Россия в те годы не являлась стойким участником антифранцузской борьбы — таковой она стала позднее, когда наполеоновская Франция вторглась в Россию и русский народ был вынужден поднять меч Отечественной войны и сражался до тех пор, пока силы агрессора не оказались окончательно подорванными. В конце XVIII в. все еще обстояло иначе. Тогда царское правительство России объединяла с Англией ненависть к революционным идеям, которые, как вулкан, выбрасывала революционная Франция. По времени это совпало с крупными успехами России, наконец пробившейся к Черному морю, закреплявшейся здесь на путях в Средиземное море и дальше в Атлантику. Продолжался и старый спор со Швецией за право выхода России на балтийский водный путь. Мощь России быстро росла, и правительство в Лондоне, уже вполне усвоившее идею, что все в мире должно происходить с его благословения, отрицательно относилось к упрочению могущественной державы на Востоке. Складывалась определенная традиция — считать, что настоящий или потенциальный противник России — союзник Англии. Несколько отступлений от такой традиции, вызванных особыми обстоятельствами, не имели долговременного характера. Даже будучи в союзе с Россией, Англия своим высокомерно несправедливым, а подчас и коварно вероломным отношением к ней подрывала союзные отношения.

В 1790 г., когда Англия еще выжидала и не выступила против Франции, она стремилась ослабить своего потенциального соратника Россию, лишив союзников в войне, которую Россия тогда вела и против Турции, и против Швеции. Когда проходили переговоры о мире между Россией и этими странами, английское правительство пыталось навязать свою волю России и лишить ее завоеваний на юге. Оно подготовило грозный ультиматум для вручения России, а флот получил приказ привести себя в боевую готовность. Питт явно вел дело к войне с Россией с целью обуздать ее. Однако российское правительство сумело заключить мир и со Швецией, и с Турцией без английского посредничества.

Акции Лондона и их смысл помнили и хорошо понимали в Санкт-Петербурге. Они не могли не сказываться на отношениях между двумя странами.

Неудивительно, что Россия после разгрома в 1800 г. французскими войсками Австрии не только предприняла шаги для заключения мира с Францией, но и выступила против произвола Англии на морях. Борьба против Франции на суше пока не давала положительных результатов. Но на морях эти результаты были налицо. Под предлогом борьбы с военной контрабандой английское правительство присвоило себе право останавливать, задерживать и обыскивать любое судно, идущее под флагом нейтральной страны. Многие из таких судов, даже те, груз которых не имел никакого отношения к военной контрабанде, приводились в английские порты, и здесь специальные суды объявляли их призами. Действия английского правительства представляли собой грубый произвол в отношении нейтральных стран. Лондон не только наносил им тяжелое оскорбление, но и душил их торговлю, создавая почву для расширения деятельности своих торговцев и судовладельцев.

Война для них оказывалась золотым дном. Внешнеторговый оборот Англии (считая вывоз и ввоз), составлявший в 1792 г. 44,5 млн. ф. ст., увеличился в 1797 г. до 50 млн. ф. ст., а в 1800 г.— до 73,7 млн. ф. ст.(1)

Естественно, что другие государства не могли с этим мириться. Впервые против английского разбоя на море (ведь такому обращению подвергались не суда противника, что в условиях войны было бы естественным, а суда не воюющих против Англии держав) нейтральные страны выступили в 1780 г. Тогда Россия проявила инициативу в объединении своих единомышленников для отпора английскому флоту, нападавшему на их торговые суда. Российское правительство направило одну из своих военных эскадр в Северное море для защиты торговли. Произволу Англии на морях был противопоставлен «вооруженный нейтралитет», в котором, кроме России, приняли участие Голландия, Дания, Швеция, Пруссия, Австрия, Португалия и Королевство обеих Сицилии. «Вооруженный нейтралитет» серьезно подорвал господство Англии на море и поддержал принцип свободы морей и свободной торговли нейтральных стран в период войны.

Теперь, вновь начав вооруженную борьбу против Франции, Англия вернулась к старому, к попыткам навязать свою волю всем неанглийским судам, выходящим в море. Это вызвало естественную реакцию возмущения у нейтральных стран. Понятно, что Наполеон, обладавший к тому времени уже всей полнотой власти во Франции, использовал сложившуюся ситуацию и попытался подтолкнуть Россию, Данию и других к оказанию противодействия Англии.

В Санкт-Петербурге антианглийские настроения усиливались еще и потому, что английское правительство вело себя недобросовестно в отношении России в районе Средиземного моря, стремясь ограничить здесь ее возможности. Оно совершенно не желало учитывать заинтересованность России в обладании свободным выходом в океан, а затем на Балтику к северо-западным территориям.