Адмирал Нельсон

— авантюризм, сказавшийся в переоценке своих сил и недооценке сил противника;

— недооценка роли разведки, приведшая к тому, что англичане вступили в бой, не разведав датских укреплений;

— недооценка важности навигационного обеспечения, которая привела к тому, что значительная часть английских кораблей села на мель;

— неправильное использование сил: Нельсон равномерно распределил корабли против всей оборонительной линии противника, что привело к распылению его сил, тогда как в данном случае следовало сосредоточить превосходящие силы на главном направлении; таким главным направлением могла быть южная часть оборонительной линии датчан, так как поддержка остальными силами в этом месте была невозможна, ибо датские корабли не могли передвигаться;

— просчет в отношении темпа боя: Нельсон рассчитывал в течение часа разбить датчан, фактически же бой длился почти шесть часов;

— пробел в разработанном плане боя: не был предусмотрен способ выхода из боя в случае неудачного его исхода для англичан» (46).

По условиям перемирия английская эскадра получала возможность беспрепятственно пройти в Балтийское море. Нельсон рвался к Ревелю. Для него поход на Балтику только начинался. 9 апреля он писал Сент-Винсенту: «Если бы от меня зависело, то я уже 15 дней тому назад находился бы у Ревеля, и ручаюсь, что русский флот вышел бы из этого порта не иначе, как с разрешения нашего адмиралтейства» (47).

Нельсон спешил, нервничал, что из-за переговоров о перемирии с датчанами ушло столько драгоценного времени. Медлительность Паркера его раздражала. Лишь через два дня после заключения перемирия, отослав в Англию один захваченный датский корабль и отправив на двух английских судах своих раненых, Паркер решился идти на Балтику.

* * *

Выйти из Зунда в Балтийское море было далеко не просто — путь преграждали многочисленные мели. Чтобы их преодолеть, пришлось пушки с тяжелых кораблей сгрузить на купеческие суда — адский труд при тогдашнем уровне механизации. Осадка больших судов уменьшилась, но некоторые из них все-таки то и дело задевали дно. По выходе в море пушки вновь поставили на их места. 12 апреля английская эскадра вышла на морской простор. Паркер попытался перехватить шведскую эскадру, но шведы уже знали о копенгагенском деле и укрыли свои корабли в Карлскруне под охраной береговых батарей. 23 апреля на английской эскадре стало известно о смерти Павла. За два дня до этого в Лондоне уже был подписан приказ о возвращении адмирала Паркера в Англию и назначении Нельсона главнокомандующим балтийской эскадрой. Приказ на эскадре получили 5 мая, и уже 7 мая Нельсон с отрядом быстроходных кораблей рванулся к Ревелю (48). Зачем? Затем, чтобы захватить или уничтожить стоявшие в Ревеле корабли. Хотя после смерти Павла император Александр дал понять, что намерен пойти на улучшение отношений с Англией.

Ветер дул попутный, и 12 мая эскадра Нельсона подошла к Ревелю. Русский военно-морской начальник в Ревеле адмирал Спиридов доносил царю: «Всемилостивейший государь. Сего числа отправленный от генерала-от-кавалерии графа Палена на люгере „Великий князь" капитан-лейтенант Рожнов к ревельскому порту возвратился. И привез от английского контр-адмирала лорда Нельсона пакет на имя генерала графа Палена, который к нему и отправлен, а при том оный капитан-лейтенант Рожнов меня известил, что английский флот, состоящий из 18 линейных кораблей, 7 фрегатов и 22 разных мелких судов, под предводительством лорда Нельсона идет к нашим берегам; он оставил его у острова Даго идущим за нашим люгером под всеми парусами. И может быть, что сего же числа английский флот придет на ревельский рейд.

Через час после возвращения нашего люгера пришел на ревельский рейд английский катер, командир которого капитан Дигби, съехав на берег, вручил мне письмо от лорда Нельсона, в котором он меня просит, что так как имеет намерение с эскадрою войти в ревельскую бухту, то для безопасного прохода просил лоцманов, и в рассуждении сего, как я не имею повеления, чтобы им воспрещать вход, то и посылал к нему двух штурманов... Привезенный им пакет на имя генерала графа Палена к нему отправлен» (49).

В Ревеле Нельсона постигло большое разочарование. Захватить или уничтожить русские корабли ему не удалось: более чем за неделю до его прибытия они пробили проход во льду и ушли в Кронштадт. Несколько успокоившись, адмирал понял, что его агрессивный акт в отношении России в тот момент, когда министры в Лондоне намеревались наладить контакты с Санкт-Петербургом, мог причинить большой вред политике Лондона. И он решил изобразить свой приход как акт доброжелательства.