Адмирал Нельсон

Нельсон предполагал применить ту же тактику, которой он придерживался при Абу-Кире и у Копенгагена. Разница заключалась лишь в том, что там корабли противника были неподвижны, а у Кадиса сражение могло произойти с маневрирующей вражеской эскадрой.

Сотни книг и тысячи статей восхваляют Нельсона за произведенную им революцию в тактике военно-морского боя. Как и многие другие утверждения, касающиеся Нельсона, оно требует к себе спокойного, трезвого подхода. Если в чем-то и есть заслуга Нельсона, то лишь в том, что он, по выражению английского автора У. X. Фитчера, «приложил здравый смысл к ремеслу войны» (23).

За многие десятилетия до описываемых событий английский флот принял далеко не рациональную тактику, ставшую затем непреложным законом: ставить свои суда во время боя параллельно линии судов неприятеля. Получалась дуэль двух кораблей, общее сражение распадалось на изолированные схватки отдельных судов.

Первым сломал нелепую к этому времени общепринятую военно-морскую традицию, как это уже отмечалось выше, русский адмирал Ф. Ф. Ушаков. В Англии и до Нельсона некоторые адмиралы понимали абсурдность линейной тактики. В 1756 г., например, адмирал Бинг попробовал изменить ее, но в сражении его постигла неудача, и он был казнен за своеволие. Нельсон же полностью отринул эту тактику и, поскольку ему сопутствовал успех, достиг громкой славы.

Готовясь к сражению с Вильнёвом, Нельсон больше всего боялся, что союзный флот не выйдет из Кадиса или, даже если нужда и заставит его покинуть порт, уклонится от сражения с английской эскадрой. Опасался он напрасно: Вильнёв уже не мог не принять боя, так как Наполеон, возмущенный нерешительностью своих адмиралов, требовал от них эффективных действий.

Однако военно-морское дело Наполеон знал плохо и не понимал, из чего слагается победа в морском сражении. Двинув булонскую армию на восток, против Кутузова, император решил, что и французскому флоту следует не торчать вблизи пролива между Францией и Англией, а проводить операции у берегов Испании, у Гибралтарского пролива и в Средиземном море. Вильнёв получил приказ взять на полгода продовольствия, направиться из Кадиса через Гибралтар в Средиземное море, в Картахену, и соединиться там с восемью линейными кораблями. Одновременно с новой оперативной директивой Вильнёв получил от адмирала Декре из Парижа следующее письмо: «Главное намерение императора состоит в том, чтобы отыскать в рядах, в каких бы то ни было званиях офицеров, наиболее способных к высшему начальствованию. Но чего ищет он прежде всего, так это благородной любви к славе, соревнования за почести, решительного характера и безграничного мужества. Его величество хочет уничтожить эту боязливую осторожность, эту оборонительную систему, которые мертвят нашу смелость и удваивают предприимчивость неприятеля. Эту смелость император желает видеть во всех своих адмиралах, капитанах, офицерах и матросах, и, каковы бы ни были ее последствия, он обещает свое внимание и милости всем тем, кто доведет ее до высшей степени» (24).

Прошло всего несколько дней, и Наполеон отдал Вильнёву новый приказ, предписывавший после прибытия в Картахену проследовать к Неаполю. «Я желаю,— требовал император,— чтобы везде, где встретите неприятеля, слабейшего в силах, Вы бы немедля нападали на него и имели с ним решительное дело... Вы должны помнить, что успех предприятия зависит более всего от поспешности Вашего выхода из Кадиса. Мы надеемся, что Вы сделаете все, что от Вас зависит, чтобы поскорее это исполнить, и рекомендуем Вам в этой важной экспедиции смелость и наивозможно большую деятельность» (25).

Наполеон не просто приказывал, он сурово осуждал Вильнёва. «У англичан,— говорил император,— очень поубавится спеси, когда во Франции найдутся два или три адмирала, которые желают умереть» (26).

Не надеясь, что Вильнёв по приказу обретет отвагу и мужество, Наполеон срочно направил ему замену в лице вице-адмирала Розали. Из Парижа в Мадрид, а оттуда в Кадис путь был в те времена долгим. К тому же карета Розали сломалась в дороге. Вильнёв узнал о приезде своего преемника в Испанию, когда тот еще не успел добраться до Кадиса. Мог ли в таких условиях французский главнокомандующий не выйти в море? Обстоятельства работали на Нельсона, хотя он об этом так никогда и не узнал.

У союзников в Кадисе насчитывалось 33 линейных корабля — 18 французских и 15 испанских. В их распоряжении имелось 3 французских фрегата и 2 брига. Нельсон располагал 27 кораблями. По количеству орудий англичане также уступали союзникам.

Вывод франко-испанских кораблей из порта затянулся почти на два дня. Англичане тщательно следили за выдвижением противника и старались, во-первых, занять более выгодную позицию относительно направления ветра и, во-вторых, стать так, чтобы Вильнёв не смог укрыть после сражения свой флот в Кадисе. В результате сложного маневрирования боевая встреча двух эскадр произошла у мыса Трафальгар, что южнее Кадиса и несколько севернее Гибралтара.

* * *