Адмирал Нимиц

«Я знаю, что адмирал Нимиц относился к министру с огромным уважением. Мне случалось видеть, как они иногда расходились во взглядах, и Нимиц рассказывал какую-нибудь историю, которая подкрепляла его точку зрения во время спора. А Форрестол иногда вставлял в разговор шутливые замечания. Мне доводилось видеть, какими легкими становились беседа или дискуссия, как разница во мнениях постоянно сокращалась, и ничто не напоминало тех натянутых и формальных отношений, которые существовали между адмиралом Кингом и министром Форрестолом».

Несмотря на дух сотрудничества между министром и командующим морскими операциями и атмосферу непринужденности, которые Дитрих наблюдал во время их встреч, Нимиц все же чувствовал, что между ним и министром все же существует некоторая напряженность. Нимиц знал, насколько талантлив и способен министр, однако его часто ставила в тупик личность Форрестола. Замкнутый, загадочный Форрестол никогда не мог до конца свободно чувствовать себя в обществе Нимица — была какая-то полупохороненная в его сознании вражда по отношению к власти, особенно если эта власть облечена в военную форму..

Вероятно, Нимиц был наиболее полезен Форрестолу в качестве представителя флота в комитетах Конгресса. Адмирал всегда тщательным образом готовил тезисы своих выступлений. Он держался честно, открыто и решительно. Его мнения, всегда ясно выраженные, были авторитетны и убедительны. «Когда адмирал появлялся на Холме, его очень хорошо принимали в комитетах, — вспоминает Честер Брутон. — Он никогда не говорил свысока, но и не заискивал».

Форрестол и Нимиц быстро пришли к выводу, что продолжать сопротивляться объединению вооруженных сил бесполезно, так как эту идею одобряли президент, высшие чины сухопутных войск и ВВС и, видимо, большинство Конгресса, от которого зависело окончательное решение. Тщетным также казалось возражать против выделения ВВС в самостоятельную военную структуру — время для этого, видимо, уже пришло. Предметом размышлений министра, адмирала и других руководителей флота было предотвращение полного слияния военных сил — ситуации, при которой всесильный гражданский министр будет распределять посты, и направлять политику, а военный руководитель штаба будет управлять операциями. Кроме того, они старались сохранить для флота Морской корпус и морскую авиацию.

В течение нескольких месяцев споров и дискуссий о том, какой будет организация обороны Америки, когда Форрестол обращался к морским офицерам за доказательствами, чаще других его консультировали адмиралы Нимиц, Редфорд и Шерман. Характерно, однако, что чаще он полагался на гражданских, особенно на Фердинанда Эберштадта, финансиста с Уолл-Стрит, прошлое которого так напоминало его собственное. Именно Эберштадт подготовил доклад, на; основе которого Форрестол сформировал базовую концепцию организации национальной обороны.

После бесчисленных конференций, встреч с комитетами конгрессменов и бесед с президентом Форрестол и руководители флота получили большую часть желаемого в Законе о государственной безопасности, который был подписан Трумэном 26 июля 1947 года.

В подчинении Национального военного совета были министерства Сухопутных войск, ВМС и ВВС; они имели подчиненный статус, но существовали по отдельности. Главой Совета был министр обороны; входивший в состав президентского кабинета министров. Каждое министерство возглавлялось министром, не являвшимся членом кабинета. Объединенный штаб командования сохранял руководящую роль при проведении операций. За ВМС оставались самолеты, базирующиеся на авианосцах, самолеты-разведчики с их береговыми базами и морская пехота. Президент Трумэн назначил Форрестола первым министром обороны и, по рекомендации последнего, назначил Джона Салливана новым морским министром.

В то время, как Нимиц служил в качестве КМО, адмирал Карл Дениц, бывший командующий германским подводным флотом, держал ответ перед международным трибуналом в Нюрнберге. В числе прочих было обвинение в ведении неограниченной подводной войны. По просьбе адвоката Деница, Нимиц представил свои письменные показания, где говорилось, что, согласно приказам из Вашингтона, субмарины под его командованием вели такие же действия. «В интересах проведения операций против Японии, Тихий океан был объявлен зоной боевых действий 7 декабря 1941 года КМО отдал приказ о ведении неограниченной подводной войны против Японии». И хотя трибунал признал Денитца виновным в ведении неограниченных боевых действий, он не понес наказания за это преступление.