Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал

Натянув носки, потом тельник и сверху комбез, без ремня он на балахон похож, лишь по привычке закатал рукава, они чуть длиннее необходимого были, всё времени укоротить не хватало. Когда я завязал шнуровку ботинок и встал, притопнув, капитан тоже был готов. Руки мне не связывали, видимо не опасались, знали, что я стрелок, но кто же допустит, чтобы я оружие добыл, так что повели свободно. В коридоре было ещё два солдата, те выстроились в коробочку и, конвоируя нас, направились к выходу. Мы на втором этаже находились, поэтому сначала спустились по лестнице вниз. Госпиталь немецкий оказался, но тут работали и поляки. Доверяли им, что ли? Странно, вроде немцы не дураки и знали, что доверять пшекам ни в коем случае нельзя, ещё те лизоблюды и любители бить в спину.

Пока шел, старался незаметно осматриваться, стреляя глазами туда-сюда. Капитан, что шёл рядом по правую руку, кобура с ТТ закрыта, пока откроешь, достанешь пистолет, вдруг тот его туда с силой запихнул, замаешься выковыривать, раз десять скрутить успеют, а то и пристрелить. Последнее вряд ли, если вспомнить слова лжекапитана. В сапоге у него явно что-то есть, голенища узкие, плотно обжимают икры. Думаю, нож. Хороший такой свинорез. Четыре немца, форма, амуниция одинаковые, даже гранаты за поясом. По две у каждого. У всех автоматы. У троих МП, по-моему «сороковые», а у четвёртого уже знакомая машинка. Редкость, между прочим. Дырчатый кожух ствола, приклад деревянный, как у ППШ, и магазин сбоку вставлен, как у «Стэна». «МП-28» он называется, если мне память не изменяет. У меня такого трофея не было, но бойцы показывали, хвалились. Это ещё под Москвой было, когда я три дня снайперил.

Охрана лохами не выглядит, бросок в случае нужды не проморгают. Опытные, не тыловики какие-то брюхатые, которые единственно, что могут, на посту стоять да крестьян шмонать. Не-е, эти волкодавы серьёзные, я не удивлюсь, если подтвердится, что они участвовали в моём захвате и в прикрытии, при вывозе бессознательного тела. Так что пока выхода я не видел, охраняли хорошо, отслеживая все мои движения на ходу. Особо я не печалился, сейчас нет возможности сбежать, но как будет – свалю. Я отчаянный – смогу.

Раз я под охраной, конвойных аж пять, если лжекапитана считать, то шёл я, понурив голову и заложив руки за спину. Мне пока выгодно так себя вести. Мало ли кто фото сделает, а тут видно, взят в плен, не добровольно сдался, связанным ведут. Попробуй докажи обратное. Вывели нас во внутренний дворик госпиталя, тут стояло несколько автомобилей, включая два грузовика с красными крестами и один бронетранспортёр. Его мотор урчал на холостом ходу. Меня посадили внутрь, в десантный отсек, солдаты туда же, а лжекапитан впереди, на пассажирском месте, устроился. Порыкивая мотором и звеня гусеницами, хрустя брусчаткой, бронетранспортёр покатил к выезду. Верха в отсеке не было, крышки опущены, поэтому я видел, как проплывают мимо сначала ворота, потом верхушки зданий, деревья. Похоже, мы в городе, вот только в каком? Их в Польше много.

Ехали мы недолго, наверное, этот госпиталь был ближайшим от того места, где произошла трагедия, и всех пострадавших доставили сюда, ну и нас тоже. Не знаю, сколько мы проехали, когда покинули город, но минут пять прошло. Потом, видимо на дорогу выехали, возможно, полевую. Так вот, ехали мы не так и долго, от силы минут десять, пока не оказались на аэродроме. И вот не было возможности для побега, хоть режьте. Два солдата притиснули меня с боков, поглядывали, чтобы я ничего не натворил, я тоже поглядывал, держа руки как школьник, положенными на колени, мне так приказали, но не было возможности бежать. Правда, когда меня сажали, и я сделал вид, что запнулся о ступеньку, то у солдата, помогавшего мне залезть, успел незаметно открутить колпачок на гранате. Те за пояс были заткнуты. Но это всё, что я успел, ни выдернуть шнурок, ни рвануть куда подальше. Ладно, хоть не заметили, что я с гранатой поработал.