Адмирал Ушаков

«Как скоро получите известие, что французская эскадра покусится войти в Чёрное море, то немедленно сыскав оную, дать решительное сражение, и мы надеемся на ваше мужество, храбрость и искусство, что честь нашего флага соблюдена будет». Если бы французская эскадра оказалась «гораздо превосходнее» русской, то в таком случае Ушаков должен поступать, как «требует долг и обязанность» и «всеми случаями воспользоваться к нанесению вреда неприятелям»[252].

К началу июля 1798 г. в Петербурге стало известно, что огромный французский флот, состоявший из 30 линейных кораблей, 11 фрегатов и 48 других военных судов, прикрывая 300 транспортов с войсками, 19 мая внезапно покинул Тулон и пошёл на юг, вероятно, к турецким владениям. Павел I не знал тогда ещё о захвате французами 12 июня о. Мальты, принадлежавшего ордену иоаннитов, магистром и покровителем которого он тогда считался.

В Петербурге предполагали, что Бонапарт направится к берегам Порты. Это позволило русскому правительству конкретно оценить возможность нападения французского флота на Россию со стороны Чёрного моря.

Павел I через своего посла в Константинополе В. С. Томару предложил султану Селиму III помощь флотом и сухопутными силами для защиты его империи от «зловредных намерений Франции». Он был вполне уверен, что Селим III примет его предложение. И, не ожидая сообщений о согласии, 25 мая приказал Ушакову «немедленно отправиться в крейсерство около Дарданеллей» (имелся в виду Босфорский пролив). Оттуда Ушаков должен был послать лёгкое судно в Константинополь к Томаре с известием, что он имеет повеление оказывать Порте помощь «где бы то ни было» всеми силами эскадры. По получении от Томары сообщения о требовании Блистательной Портой помощи Ушакову предписывалось «тотчас следовать и содействовать с турецким флотом противу французов, хотя бы то и далее Константинополя случилось»[253].

Ушаков получил указ 4 августа, будучи с эскадрой в Севастополе, и немедленно стал готовиться к такому ответственному и серьёзному походу.

На следующий день Павел I послал указ и генералу Гудовичу, который назначался командующим армией, предназначавшейся для оказания помощи Порте на суше.

Конечно, Павел I намеревался помогать Порте не из каких-либо чувств симпатии к Селиму III или из желания защитить его империю. Он хорошо понимал, что, где бы ни высадился Бонапарт на турецкой территории, рано или поздно Турецкая империя попадёт под его влияние и французы окажутся в Константинополе, на Чёрном море, Балканах, Кавказе и т. п. Следовательно, с ними придётся столкнуться неизбежно, но тогда в очень невыгодных условиях. Поэтому, рассуждали в Петербурге, не лучше ли заранее предотвратить подобные события привлечением на свою сторону Порты и совместной борьбой с Бонапартом.

В то время как диван обсуждал предложения Павла I, произошли события, которые окончательно раскрыли планы Бонапарта и заставили Порту, не колеблясь, принять помощь России, ещё недавно считавшейся её злейшим врагом.

Бонапарту удалось обмануть английского вице-адмирала Нельсона, сторожившего французские порты. Выйдя из Тулона 19 мая, он более сорока дней лавировал в Средиземном море, скрываясь в туманах, и 1 июля, не замеченный английским флотом, бросил якорь в дельте Нила. Высадив 36-тысячную армию на берег, Бонапарт захватил город Александрию и повёл стремительное наступление на Египет. Скоро почти весь Египет был завоёван, невзирая на то, что Нельсон, наконец, обнаружил французский флот, ушедший у него прямо из-под носа, погнался за ним и в сражении при Абукире 21 июля (1 августа) почти полностью уничтожил его.

Известия о высадке французов в Египте пришли в Петербург 7 августа 1789 г. В это же время Павел узнал и о захвате Бонапартом Мальты. Он воспринял это как вызов. Хотя непосредственной угрозы русским границам и не было, однако Павел I и его правительство понимали, что, завоевав Египет и Сирию, Бонапарт может овладеть Константинополем и проливами. Нужно было принимать срочные меры.

«Получил сегодня известие, — писал Павел I Гудовичу в указе от 7 августа 1798 г._р — о завоевании французами Александрии и о намерениях начальника их Бонапарта распространить действия свои в области, Порте подвластные, обращая виды свои на Мекку, Медину и самый Иерусалим»[254].

Одновременно с этим было получено сообщение Томары о решении султана просить «деятельнейшей помощи… противу врагов всех царств и разрушителей всеобщего порядка». «Быв уже давно готовы к таковому содействию и предвидя гибель Порты, — говорилось в указе Гудовичу, — решились мы дать повеление нашему вице-адмиралу Ушакову идти на помощь туркам и действовать в Средиземном море с ними соединённо или же с английским флотом противу французских сил»[255].