Читаем Адмирал Ушаков. Письма, записки полностью

Прошу уведомить меня, какая эскадра есть и приуготовляется в Тулоне, англичане разными описаниями друг против друга себе противоречат и пишут разное и разные требования.

В Тулоне или один, или два большие корабля есть, да разве еще два или три фрегата — и то сумнительно. Теперь вся сила их, сколько есть, большею частию в Анконе, да и та ничего не значит. Сэр Сидней Смит без нашей эскадры довольно силен. С английским отрядом при Александрии, не имея и не зная нигде себе неприятеля, требования делают напрасные и сами по себе намерение их противу нас обличают.

После взятия Корфу зависть их к нам еще умножится, потому и должно предоставить все деятельности мне производить самому по открывающимся случаям и надобностям. К господину Сиднею Смиту я писал, что теперь не имею на эскадре провианта и многие суда требуют починки и исправления, да и встретившиеся теперь обстоятельства и необходимые надобности к выполнению эскадрами отделить теперь корабли и фрегаты от меня никак не позволяют; также объясняю, что в Тулоне эскадры французской нет или не более вышеозначенного количества, да и те, уповаю, блокированы будут господином Нельсоном.

Ежели осмелюсь сказать — в учениках сэра Сиднея Смита я не буду, а ему от меня что-либо занять не стыдно. Ежели я узнаю, что будет надобно, и того я не упущу. Копию с письма моего сэру Сиднею Смиту при сем прилагаю.

Федор Ушаков

РАПОРТ Ф. Ф. УШАКОВА ПАВЛУ I О БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ СОЕДИНЕННЫХ ЭСКАДР ПРИ ВЗЯТИИ КРЕПОСТИ КОРФУ

13 марта 1799 г.,

корабль «Святой Павел»

Вашему императорскому величеству всеподданнейше доношу: крепости острова Корфу с помощию Божиею сильным действием победоносного оружия соединенных эскадр от французов нами взяты. С капитуляции об оных сделанной точною копию от 21 числа минувшего февраля я имел счастие представить вашему императорскому величеству.

Принуждая к сдаче оные крепости при блокаде, кругом обложенной кораблями и с сухого пути сверх прежде устроенной нами на пригорке при деревне Мандукио батареи, приказал я сделать сильную батарею на мысу Св. Пантелеймона, которая могла бить в крепости во все места. Французы рачительно со всех крепостей защищали оное место, ибо оно в близком расстоянии против фасада всей крепости и со всех укреплениев открыто, а притом два раза делали сильные вылазки, на которых они албанскими и турецкими войсками были разбиты и прогнаны с немалым уроном.

И при всех таковых препятствиях, особым старанием и прилежностию от меня определенных, сия батарея войсками вашего императорского величества устроена и приведена в самое наилучшее состояние; поставлено на нее с кораблей обеих эскадр 13 самых больших орудиев, прямо в крепости действовать могущих, и 3 орудия в наружные пристройки на Сальвадор, и 7 мортир разного калибра, и сверх оных на укрепления, кругом всей батареи обложенные, 7 пушек полевой артиллерии. Со оной и с прежде построенной батареи производима была беспрерывная канонада, наносящая великий вред крепостям и гарнизону, в них находящемуся. Даже гарнизон принужден был часто оставлять пальбу с крепостей и укрываться в казематы.

Как же скоро эскадра, посланная с контр-адмиралом Пустошкиным по требующимся надобностям в Венецианский залив, возвратилась с подкреплением оной, предпринял я произвесть решительное действие, сделав повестку всем островским жителям вооруженным соединиться с нашими войсками для взятия крепостей штурмом. Лестницы и все потребные надобности нами были приготовлены, и сделал я план, особые сигналы и все подробные наставления приказал раздать всем, кому что исполнять должно.

18 числа минувшего февраля открыл формальную атаку с северной и восточной стороны. Остров Видо обошли мы многими кораблями и фрегатами на самую ближнюю дистанцию на действительный картечный выстрел, став на якоря шпрингом и оборотясь бортами против батарей, траншей и окопов, закрывающих осажденных, и кругом всего берега и по всему острову произведена сильная канонада ядрами и картечью по возвышенному местоположению.

Сколь ни выгодны были к защищению себя батареи, все оные сбиты, французы, укрывающиеся в окопах, принуждены большей частию со оных мест бежать внутрь острова в другие укрепленные места. Но бегущие большей частию тут же на месте побиты, а прочие, не находя никакого спасения, полегли на берегу в траншеях. В ту ж минуту по учиненному от меня сигналу с обеих эскадр на гребных судах свезен десант на остров и храбростию победоносных войск вашего императорского величества, спомоществуемых турками, которые, соединясь с нашими, с таковой же храбростию бросились во все места и неприятеля везде разбили и победили.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное