Читаем Адмирал Ушаков. Письма, записки полностью

Вашему превосходительству представляется деятельнейшее средство к опровержению приключившегося, и особливое мое к вашему превосходительству почтение побуждает меня, дабы оное объявить, чтоб вашим превосходительством приказано было освободить всех тех бедных жителей острова Св. Петра, принадлежащего его величеству королю сардинскому, другу и союзнику августейшего моего государя, которые в минувшее лето были уведены с оного острова тем же самым начальником. Таким образом ваше превосходительство сделает особливое удовольствие монарху великому, справедливому, великодушному и который умеет оценять добрые дела.

Убежден я, что нет других мер, способных к употреблению, дабы соблюсти честь императорского флага.

ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА Д. М. ВОЛКОНСКОМУ ОБ ИЗМЕНЕНИИ НАПРАВЛЕНИЯ ДВИЖЕНИЯ ЕГО ОТРЯДА

22 октября 1799 г.

Милостивый государь мой, князь Дмитрий Михайлович!

Почтеннейшее письмо вашего сиятельства от 16 (29) сего октября я имел честь получить. За уведомление и благоприятство ваше покорнейше благодарю. Крайне желаю скорого прибытия вашего сиятельства с войсками, вам вверенными, в Неаполь и ожидаю иметь удовольствие с вами увидеться. А между тем отделенная часть эскадры готовится к походу к Мальте, с которою и вы с войсками отправитесь немедленно. В Анкону посылать надобности теперь уже нет.

Господин полковник Скипор, с десантными от меня войсками в Риме находящийся, получил из Анконы от командира отделенной от меня эскадры флота капитана графа Войновича сообщение, которым уведомляет, что Анкона десантными войсками, ему вверенными, с помощию обывателей — инсоржентов, в трех тысячах состоящих, обложена кругом тесною осадою. Батареи, кругом всей Анконы построенные на картечный выстрел, с большими орудиями, с кораблей свезенными, при помощи с моря атакующих судов бьют ее беспрестанно. Сверх того присоединились к нему в помощь 4000 австрийских регулярных войск под командою генерала Фрелиха, потому почитает он, [что] посылки к нему войск больше не нужно, следовательно, ваше сиятельство, имеете следовать чрез Рим прямо в Неаполь. Так же и с эскадры, мне вверенной, в Риме находящиеся наши войска с поспешностью оттоль должны следовать к эскадре, нимало не медля, дабы как наискорее начать действия наши против Мальты, чего здешнее министерство и его королевское величество весьма желают в рассуждении необходимых в том надобностей.

Но за всем тем я не понуждаю ваше сиятельство весьма к скорому походу, прошу вас следовать с войсками по вашему расположению, сберегая людей, чтобы не сделались больными; предуведомляю, что здешняя сторона в теперешнее время весьма опасна от болезней, а особо при ночлегах весьма нужно людей сберегать от ядовитой росы и сырого воздуха под закрышею. Римская область более всех других мест подвержена болезням для проходящих чрез оную, а более при сырых погодах, ежели они случатся. Я пишу об оном в предупреждение к сведению вашего сиятельства. Обо всем прочем соизволите узнать более от обывателей. За сим с наивсегдашним моим почтением и преданностию имею честь быть.

ОРДЕР Ф. Ф. УШАКОВА СКИПОРУ О НЕМЕДЛЕННОМ СЛЕДОВАНИИ ЕГО ОТРЯДА В НЕАПОЛЬ ДЛЯ СОЕДИНЕНИЯ С ЭСКАДРОЙ

22 октября 1799 г.

Рапорт ваш с приложением дубликатной копии с сообщения к вам флота от капитана графа Войновича я получил, за предосторожность повторения отношу вам мою признательность. От графа же Войновича рапортов и по сие время я ни одного не получил. Куда девался посланный от него курьер, о котором он в сообщении к вам поминает, неизвестно. Нетерпеливо ожидаю я присылки от него рапортов чрез того курьера, которого вы вторично послали из Рима в Анкону. Надеюсь, что он доставит к вам письмо и ко мне рапорты. Как скоро вы получите их, тотчас пришлите ко мне с нарочным; ежели он пришлет к вам одно только сообщение и ежели не будет тут же ко мне рапорта, доставьте его ко мне в оригинале. Копию с сообщения графа Войновича, которую вы доставили ко мне двоекратно, оба раза в ней не поставлено числа месяца, от которого числа сообщение к вам писано, также не приложили вы и не прислали ко мне ведомость о расположении его батарей и людей, при них находящихся, под чьими командами, которую он к вам прислал при сообщении. Сие пропустили вы весьма неосторожно. Копии должно доставлять обо всем со всякой точностью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное