Адмирал Ушаков. Том 2, часть 2

держат, преследуя в конец и ни на какие обязательства не взирая

всякого благомыслящего челозека. Вследствие чего прошу ваше

превосходительство внушить новому правлению изгнать без

пощады всех прилепленных к правилам французским людей.

Оставление оных тем пагубнее, что при заведении нового

правления должно ожидать многих частных между обывателями

неудовольствий: новые мальконтентыг не преминут прилепиться

к прежним и заведут с самого начала опасную в тамошних

местах факцию .

Получил я известие от губернатора Летии, что при берегах

между Бриндичами и Манфредонии собравшиеся несколько

бунтовщиков соединились с малым числом французов, вооружили

малые суда, устрашили жителей и некоторыми местами при

береге овладели. Тамошний губернатор и присланные от народа

депутаты просят и ожидают нашего вспоможения, дабы не

допустить усилиться зловредным бунтовщикам; к отвращению

таковых худых следствиев, посылая в Бриндичи под командою

вашею фрегаты «Св. Михаил» и «Счастливый» и от турецкой

эскадры две корветы, с вами же идет неаполитанский фрегат

под присутствием на оном неапольского министра господина ка-

476

валера Мишеру. По получении сего извольте со оными судами

немедленно следовать в Бриндичи, старайтесь с тем по

требованию губернатора делать всякое вспоможение очистить сие место,

ежели есть тут несколько французов от оных, разбить или взять

их в плен, также и бунтовщиков, кто скажутся таковыми из

обывателей, стараться истребить или потому брать в плен. А

наиболее стараться таковых прочих обывателей ласковостию,

извещениями утвердить в верности королю неаполитанскому яко

законному своему государю, и непослушных приводить в

послушание воинскими действиями яко зловредных неприятелей,

стараясь все берега Пулии * очистить от неприятельских судов,

брать их в плев, а которых взять невозможно, топить, жечь

и истреблять. Естьли потребно будет вам помощь, давайте знать

мне обо всех обстоятельствах как наивозможно чаще. Я всеми

силами и возможностию вас подкреплять буду и как скоро получу

сухопутные войска и сам со оными и морским ополчением к вам

буду. Уверьте всех тамошних обывателей о скорой нашей

помощи и старайтесь привлечь их действовать против бунтовщиков

и французов и их истреблять. На внезапные случаи дал

повеление господину лейтенанту Головачеву отпустить вам денег две

тысячи рублей, из которых 700 рублей отделите на фрегат

«Счастливый», а прочие останутся у вас; из оных вы должны

довольствовать служителей покупкою свежего мяса, а в случае

недостатка старайтесь там занять на щот российского

полномочного министра графа Мусина-Пушкина-Брюса или в

Константинополе находящегося господина полномочного же министра

и кавалера Томару, или на щот эскадры мне вверенной, которые

деньги заплачены будут без сомнительности. Еще напоминаю

обо всех обстоятельствах, что там происходить будет и что

узнаете, как наивозможно чаще меня уведомляйте.

По просьбе вашей для лутчего пользования вашего от

болезни позволяю я вам остаться при острове Занте и имеете

исполнять должность коменданта в крепости находящейся,

которую и команду баталион'Н-ых служителей в числе 15 человек

принять вам от мичмана Васильева в ваше ведение и распоря*

жение и содержать в охранении, как следует по закону, а

мичману Васильеву предписано от меня вместе с комиссиею под

начальством майора Дандрии, там находящейся с командою

служителей, бывшей при комиссии, немедленно следовать

в Корфу и явиться ко мне. Все письменные дела, какие к

исполнению следуют, данные мичману Васильеву, извольте от него

принять и чинить исполнение; также надеюсь я, что вы и

должность историографа, на вас возложенную, по возможности не

упустите выполнять и об чем следует ко мне рапортовать.

Провиант из Морей, от вас присылаемый, весь самый худой

и в пищу служителям совершенно негодный; сухари черные, из

разнаго собраннаго худого хлеба с мякиной и с кострикою, худо

печены, сами по себе негодны и при том привезены сюда

большею частию все гнилые. По отбору приняты здесь сколько было

можно, по той только необходимости, что людям нечего есть

и чтобы не умерли с голоду, но и от оного худого провианта

также поделались больные и умирают. Да и весь провиант, от

вас доставляемый, худ и совсем не годится: он здесь

свидетельствован полною комиссиею и медицинскими чинами и оказался

негоден и вреден здоровью. За таковой худой провиант я

жаловался великому визиру, и полномочному российскому министру,

прося, чтобы на место оного прислать другой, годный, а этот за

негодностию выбросить в воду или сложить на берег. Вы,

милостивый государь мой, за ваше несмотрение и за такой худой

провиант, конечно, строго отвечать будете, а виновные не

останутся без наказания. Прошу вас как наискорее прислать к нам

провианту годного, чтобы оный можно было употреблять в пищу

служителям, а такого, как был прежде прислан худой, совсем

не присылать, ибо я столь дурного провианта принимать не велю

и буду отсылать к вам обратно. Впрочем имею честь быть

и проч.

Российский полномочный двора его императорского

величества министр граф Мусин-Пушкин-Брюс, пребывающий

в Палермо при его неапольском величестве, письмом своим от