Адмирал Ушаков. Том 2, часть 2

21 марта уведомляет меня, что два тунисские крейсеры в водах

острова Фано, встретив лодку, которая послана была от нас

с курьером в город Бриндичи к маркизу де-Галло и для

свободного ее пропуску туда и обратно дан был от меня и от вашего

превосходительства паспорт. Оная лодка вместе с другою,

возвращаясь из города Летчи к нам с письмами, захвачена

крейсерами, и между отправленными к нам из города и уезда Летчи

людьми находился российской императорской службы капитан

Андрей Никацо, следующий ко мне в Корфу. Крейсера, не

взирая на данный от меня и от вас паспорт, захватили оную и,

отобрав все имущество, людей взяли в плен и отвезли с собою

в Тунис, в том числе и означенного российского капитана

Никацо. Императорский агент, в Тунисе пребывающий, узнав

о несчастии нашего офицера, многим старанием его из-под

караула он освобожден, но в рассуждении бывшего при нем

имущества,-присвоенного рейзами г помянутых корсарских судов, не

оказано ему надлежащего удовольствия, как и по сие время не

отпущен. Оные тунисские крейсера были здесь в Корфу под

вашим покровительством, и я считал их противу нас дружескими,

потому не ожидал никакого от них худого последствия. В

противном случае мог бы я их задержать. Покорнейше прошу

благоволить отписать бею в Тунис и напомнить о договорах и

трактатах наших, истребовать освобождения сего нашего офицера

и других с ним находящихся и о возвращении их имущества,

просить также, чтобы бей приказал своим крейсерам впредь не

поступать таким образом с судами, которые имеют от меня и от

вашего превосходительства паспорта. Равномерно просим

призвать к себе [рейза] ныне находящегося здесь тунисского

крейсера, объявить и чрез него известить всех других крейсеров,

чтобы так как он находится под вашею протекциею и в

рассуждении союза нашего с Блистательной Портой от нас они

уважаемы, чинили бы и за нашими паспортами соответствие: судов

в плен не брали и обид никаких км не наносили, в противном

случае и с ними поступлено будет соответственно. Прошу, что

вами по сему произведено будет, меня известить, в каковой

надежде с наивсегдашним моим истинным почтением и предан-

ностию имею честь быть.

Имею честь рапортовать в[ашему] превосходительству], что

в Черной горе появился вновь один клятвопреступник, которой

и прежде там возмущал черногорский народ, называя себя

прежде маршалом Девинц и кавалером св. Станислава и проч.,

ныне именуется Димитрий Вулич.

Одно судно рагузейское шкипера Ивана Катичича,

отправленное из Константинополя сюда в Рагузу, амбаркировал 1 его

секретно в Дарданеллах и выгрузил в поблизкости Черной горы

в Будувахе.

Генерально всяк уповает, что сей человек послан от

французов за их мятежника для рассеяния в сих странах возмущения

и тем, ежели им удастся, сделать диверсию от сей стороны

Блистательной Порте Оттоманской. Легкий слух таков же

носится, что будто бы реченные французы давно уже

употребляют секретное намышление для превращения Высокой

Албании, а особливо в городе Скутаре и его околичностях, между

теми жителями христианского, католико-римского исповедания,

почему и кажется, что намерение безбожных французов суть

вероятное.

Включаю здесь в[ашему] прев[осходительству] верную копию

с письма от митрополита черногорского2, из которого увидеть

изволите обстоятельнее все дело. Уповаю без сомнения, что ре-

ченный митрополит вскорости, рапортуя в[ашему]

превосходительству], подробно обо всем просить еще будет о неоставлении

благого совета на толь нежданное, как и важное дело.

С моей стороны не преминул я представить сему Сенату по

благоволению митрополита касательно до шкипера Ивана

Катичича, как и о здешнем жителе купце Павле Томиче, которой,' как

сомневаются, в согласии с означенным плутом отправился вместе

из Константинополя. Уповаю, что сия республика не презрит

мое предложение, но еще употребит всякое старание как для

собственного своего спокойствия, так и во уважение того, что

им знать приличествует.

Генерал Бради, губернатор Албании австрийской, наблюдая

в оной всякую тишину и безопасность с особливым рачением

и уведомлен будучи о прибытии в Черную гору такового

бунтовщика, повелевает удобные расположения к защищению [от] оного

и воспрепятствованию малейших ему успехов.

Капитан-лейтенант г. Клопакис 1 возвратился сюда из Боков-

де-Катаро 24 марта (4 апреля), которому я выстаравши здесь

вольность карантины, отправился отсюда 28 марта (8 апреля)

в Фиюму .

Дошло до меня сведение, что в гавань Бриндичей вошел

один французский фрегат с несколькими малыми судами и, как

объявляют, настоящих французов тут весьма мало, а большей

частью неаполитанцы, бунтовщики противу своего короля;

известно мне также, что наместник королевский кардинал Руфо

в Калабрии отрядил от своих войск до двух тысяч пятисот

человек, в том числе несколько конницы, которые спешили иттить

для освобождения Бриндичи от неприятеля. Узнав я надобность,

посылаю к вам в сикурс мелкие суда — бригантину № 1 под

командою капитан-лейтенанта Макшеева и с ним три турецкие

канонерские лодки, которые вам в рассуждение там мелких мест

весьма полезны. Старайтесь всеми возможностями Бриндичи