Адмирал

Он рисковал, невероятно рисковал. Вся его эскапада сводилась к единственному допущению: ни одному диктатору не нравится ограничение собственной власти. А корпорации делали именно это, причем считая такие расклады само собой разумеющимися. Все так, но если он, Колесников, ошибается, оценивая возможную реакцию Гитлера… Тогда проще застрелиться самому – выйдет хотя бы не так болезненно.

А Гитлер стоял и думал. И молчал. Очень долго думал, очень страшно молчал, и даже когда адмирал выходил из кабинета, лицо фюрера по-прежнему было отрешенное…

– Пора?

– Да, Хелен, пора, – Колесников отпустил девушку. – Извини, но… это мой бой.

Хелен только вздохнула и отвернулась. Наверное, чтобы он не увидел слез. Боги, с каким удовольствием он бы никуда не уходил, просто остался здесь – и все. Но – увы, адмиралы в бой не посылают, а ведут, и машина, ожидающая его, чтобы отвезти на аэродром, была зримым воплощением этой истины.

Три месяца пролетели, как один день. Колесников мотался по континенту как проклятый – налаживал взаимодействие, следил за ремонтом кораблей и подготовкой транспортов, вешал (иногда в буквальном смысле этого слова) бюрократов, от недалекого ума ставящих палки в колеса. На фоне всего этого организация дырок в головах некоторых излишне много о себе мнящих деятелей прошла так, сравнительно мелким эпизодом. Самые богатые люди Германии и предположить не могли, что кто-то решит поговорить с ними так… радикально. Ну а те, кого поставили руководить национализированными предприятиями, хорошо понимали теперь, чем для них закончится попытка обрести лишние вольности.

Надо сказать, цели своей Колесников добился. Власть в Германии стала куда более централизованной, чем раньше. Может, ее действия теперь стали даже эффективнее и опаснее, но зато система оказалась куда более уязвимой. Убери тех, в руках кого сконцентрированы нити управления огромным и невероятно сложным хозяйством, и все здание немецкой военно-промышленной машины попросту рухнет. Или забуксует, что непринципиально. В случае войны между Германией и СССР такая возможность может оказаться весьма кстати, хотя если удастся все задуманное, до столкновения не дойдет.

Однако все это потом, а сейчас последний бросок. Флот готов к высадке десанта на Британские острова, войска уже грузятся на десятки транспортов. И Британии, сотни лет портившей всем жизнь, когда интригами, а когда и силой оружия, вскоре придется на собственной шкуре ощутить, чем заканчиваются подобные игры. Если, конечно, у него все получится. Он не имеет права проиграть.

– Иди. Иди, не стой. Просто возвращайся.

Колесников кивнул и решительно распахнул дверь. Уже выходя, услышал, что она сказала ему вслед, и смысл фразы дошел до него только в машине, по дороге на аэродром. И весь полет он пребывал в глубокой задумчивости, с трудом реагируя на происходящее вокруг, ибо Хелен сумела-таки огорошить его напоследок. Вот так, а он-то, загруженный делами и живущий в бешеном ритме, даже и не знал, что происходит. Да и внимания не обращал, идиот!

Вот так вот, флотоводец доморощенный. Будет у тебя ребенок. Кто? Да бог знает, УЗИ в этом мире еще не изобрели. А Хелен, конечно, хороша, не могла раньше сказать. А может, и к лучшему, что не говорила. А может… Черт, черт, черт! В таких расстроенных чувствах он не был еще никогда. Даже в своем времени – там, по молодости, все воспринималось иначе, и реальность происходящего он начал осознавать куда позже. А сейчас известие выбило его из колеи надолго и качественно. Черт!

Для того, чтобы свыкнуться с происходящим, ему потребовалось несколько часов и много-много рутинной, но крайне необходимой работы. И все равно, когда на следующее утро флот вторжения вышел из гавани, а навстречу ему из французского Бреста двинулась эскадра адмирала Жансуля, он чувствовал себя не в своей тарелке.

Пожалуй, со времен Великой Армады на Британию не надвигалась мощь, реально способная уничтожить это государство. Сотни лет островное расположение служило империи надежным щитом – и вот, свершилось. Правда, необходимость идти двумя эскадрами делала каждую из них по отдельности весьма уязвимой, но деваться было некуда – переход, даже под прикрытием авиации, мог стоить очень дорого. С другой стороны, если англичане разделят свой флот, то их эскадры окажутся слабее каждой из немецких групп, а если попытаются всеми силами навалиться на одну, то вторая сможет в относительно комфортных условиях достигнуть их побережья. В общем, риск, но риск вполне оправданный. Во всяком случае, именно так должны считать британские адмиралы. Тем более, не зная, что джокера в рукаве Колесников все же припас.