Адмирал

Линкору «Рэмиллис» повезло чуть больше. Просто потому, что по нему работал «Страсбург», орудия которого имели меньший калибр. Тем не менее, к тому моменту, когда «Ришелье» закончил расправу над «Куин Элизабет», второй по мощи корабль Каннингема уже перестал отвечать на огонь французов. Обе носовые башни были выведены из строя прямыми попаданиями, а кормовые не могли вести стрельбу из-за перекрывающего им сектор обстрела «Резолюшна». Тот, вначале активно и достаточно результативно отвечавший на вражеский обстрел, после того, как «Ришелье» обратил на него внимание, моментально загорелся. Точность и интенсивность стрельбы корабля резко снизились, а когда нарушилось энергоснабжение башен, и вовсе практически прекратилась. Линкор осел на нос и коснулся форштевнем грунта, что сделало бесполезными попытки дать ход и ему, и «Рэмиллису», который не мог протиснуться мимо собрата.

Тем временем «Дюнкерк» обстрелял британский авианосец, быстро добившись попаданий в летную палубу и сделав невозможным взлет самолетов. После этого линейный крейсер, поддерживаемый парой тяжелых крейсеров, наглухо увяз в перестрелке с «Вэлиентом», артиллеристы которого не только не ударились в панику, но и успели организовать стрельбу. Более того, корабль смог дать ход, и остановить его удалось бы, наверное, только объединенными усилиями эскадры. К тому моменту «Дюнкерку» вести бой оказалось практически нечем – снаряды британцев вздыбили палубу перед носовой башней, наглухо ее заклинив. Во вторую башню угодил снаряд, уничтоживший два орудия вместе с расчетами. Два других орудия уцелели только благодаря спорному новаторству французских корабелов – башни корабля были разделены на две «полубашни». В результате взрыв в одной половине не причинял вреда второй. Теоретически. На самом деле, все находившиеся во второй половине башни получили жесточайшие контузии, и вести огонь, пока не прибежали на помощь оставшиеся не у дел артиллеристы первой башни, было просто некому. Но, в любом случае, выходить с двумя орудиями против сохранившего половину артиллерии британского корабля выглядело извращенной формой самоубийства.

В общем, «Вэлиент» прорвался, а следом за ним ушел в море и практически не обстреливавшийся «Худ». Откровенно говоря, эти линкоры еще могли бы попытаться переломить ход боя, но британцы предпочли ретироваться. Возможно, они так и не смогли определить точные силы тех, кто так нагло атаковал их флот, а может быть, их впечатлила атака эсминцев, под шумок приблизившихся к порту и начавших разряжать по нему свои торпедные аппараты. Точно сказать сложно, однако оба корабля, а также сумевшие вырваться следом за ними из огненного кольца четыре эскадренных миноносца и два легких крейсера бежали. Александрийское сражение было выиграно.

Для французских кораблей бой тоже дался нелегко. «Дюнкерк» оказался практически небоеспособен – но он хотя бы не собирался тонуть. А вот «Страсбург», потерявший одну из башен, еле держался на воде, и спасти его удалось, только войдя в гавань и приткнув корабль к берегу. «Ришелье» принял две тысячи тонн воды и сильно осел носом, но сохранил ход и артиллерию. Из четырех тяжелых крейсеров, участвовавших в обстреле, уцелело два. Третий затонул, получив с дюжину снарядов и перевернувшись так быстро, что спасти удалось не более двух десятков моряков, находившихся на верхней палубе. Четвертый приткнулся к берегу, где через какое-то время и взорвался – команда до последнего боролась с огнем, и почему не были затоплены погреба, так и осталось тайной.

Однако дело еще не закончилось. Колесников, считавший наиболее эффективными комплексные решения, уходя из Тулона посадил на эсминцы и легкие крейсера всех, кого смог собрать под свою руку Жансуль. Вышло около трех тысяч человек. Немного – но этого хватило. Пока тяжелые корабли с треском играли в большие игры, пехота сделала свое дело куда незаметнее, однако не менее эффективно. Высаженные прямо на мелководье (хорошо помнивший про русские десанты из той истории, Колесников в ответ на робкое сопротивление французских офицеров цинично заявил «не сахарные, не растаете») и весьма разозленные этим обстоятельством пехотинцы смогли захватить береговые батареи, после чего атаковали собственно город.