Адмирал

Пауза была глубокой и звенящей. «Бисмарк». Самый мощный линкор Германии и, на данный момент, всего мира. Всего несколько месяцев назад, раньше, чем в прошлой истории, вошедший в строй, и уже прошедший модернизацию по русской схеме, такую же, как и «Лютцов». Максимальная скорость возросла до тридцати двух узлов, а дальность плавания – почти на пятьсот миль. Великан и красавец, с вышколенным и под личным руководством Колесникова-Лютьенса подготовленным экипажем, еще ни разу не участвовавший в боевых операциях. Гитлер неровно дышал к своей новой игрушке и не хотел ею рисковать, поэтому любой, даже самый рутинный выход в море согласовывался с ним лично. Необходимость утряски каждого шага приводила к потере оперативности, поэтому Колесников до недавнего времени практически не принимал новый корабль в расчет. Но сейчас он поднял этот вопрос и спокойно ждал, что скажет Гитлер. А тот стоял и думал.

– Хорошо, – наконец медленно сказал он. – Но…

– Я все понимаю, мой фюрер. И не подведу вас.

– Верю. Потому что вы всегда добиваетесь успеха. Какие силы вы собираетесь задействовать помимо «Бисмарка»?

– Все, которые смогу. Фактически в походе не примет участия только «Шарнхорст». С учетом модернизации вывести его из дока удастся не скоро.

Все понимающе закивали, хотя на самом деле вряд ли представляли себе, в какую гору проблем выливается ремонт наполовину выгоревшего корабля. Да и модернизация проводилась серьезная. Для начала, кораблю в очередной раз перестраивали носовую часть – всем надоело, что башни заливает и они выходят из строя даже без участия противника. Помимо этого, планировалось заменить и сами башни вместе с артиллерией. Дело в том, что изначально в проект кораблей была включена возможность их модернизации с установкой новых орудий главного калибра. Шесть монстров того же калибра, как и установленные на «Бисмарке», вместо девяти одиннадцатидюймовых, с тем, чтобы превратить линейные крейсера в аналоги «Рипалса», естественно, более совершенные. Однако неожиданно появилась проблема – дело в том, что помимо новых башен предстояло изготовить и сами орудия, а дело это небыстрое и дорогое. Бюджет же флота на фоне громких побед трещал по швам. Однако Колесников со своим нестандартным для местных реалий мышлением нашел выход.

Когда война еще толком и не началась и Германия на пару с Польшей вовсю делили Чехословакию, программа строительства новых кораблей кригсмарине внушала почтительный ужас своим бездумным размахом. Подобно многим диктаторам, Гитлер обожал большие корабли – зримые воплощения мощи державы. В результате планировалась быстрая постройка большого количества линкоров, причем каждая последующая серия становилась развитием предыдущей, более мощной и совершенной.

И все бы ничего, да вот только несогласованность действий, как оказалось, присуща не только традиционно раздолбайской России, но и Германии с ее орднунгом. Получилось так, что для первого из линкоров новой серии успели изготовить аж семь орудий. Корабль строить не стали, а семь стволов калибром четыреста шесть миллиметров пылились теперь на складе. Вот и возник у адмирала Лютьенса интересный вопрос: а можно ли установить этих монстров вместо пятнадцатидюймовок.

Немецкие инженеры посчитали и ответили – да, можно. Ценой, правда, дополнительного подкрепления всей конструкции, увеличения размеров башен и незначительного снижения боезапаса. В общем, сложно – но технически осуществимо. Гитлер дал отмашку на начало работ, и сейчас «Шарнхорст» активно перестраивали, превращая его в мощнейший в мире линейный крейсер. Вот только процесс этот, как его ни ускоряй, обещал растянуться на значительное время, тем более что, пользуясь моментом, решили модернизировать еще и утомившую всех своей капризностью силовую установку.

– Я рад, что не ошибся в вас, адмирал, – Гитлер резко встал. – Победите – и Германия не останется в долгу!

На сей раз они выходили вместе с Гиммлером. Рейхсмаршал остался что-то обсуждать с фюрером, а Гиммлер решил пообщаться с Лютьенсом в неформальной обстановке. Да еще и намекнул, что не против посетить его скромное жилище. Оставалось изобразить на лице неподдельную радость, позвонить Хелен, чтобы готовилась, – и вперед!

Надо сказать, пробыл у него Гиммлер недолго. Создавалось впечатление, что он заехал осмотреться и ему просто интересно, как Лютьенс устроился. Может, и так. Во всяком случае, выглядел он веселым и на удивление раскованным. Ну и Хелен не подвела. Как она это ухитрилась сделать – тайна за семью печатями, но и дом, и хозяйка выглядели образцово-показательными. Истинно арийскими, так сказать. И обед прошел в теплой и дружественной обстановке, без серьезных разговоров. И лишь когда Гиммлер уже собирался уезжать, он, оставшись наедине с Колесниковым, сказал: