Адмиралы и корсары Екатерины Великой

Рядом, в третьей витрине, лежали останки зеленого кафтана с потускневшими позументами. Затем что-то неразличимое в пятнах гнили, бывшее когда-то белыми атласными штанами. Такие же сгнившие чулки и туфли. “Шматки одягу полюбовника Катерины II Потемкина”, прочитал я надпись»[214].

15 декабря 1897 г. в Николаеве был заложен броненосец «Князь Потемкин-Таврический». После восстания на броненосце «Потемкин» Николай II от большого ума велел переименовать корабль, и с 29 сентября 1905 г. он стал «Св. Пантелеймоном». Весной 1917 г. флотское начальство на 4 недели вернуло кораблю старое название, но без князя, а просто – «Потемкин-Таврический». Но уже 28 апреля 1917 г. моряки потребовали переименовать его в «Борец за свободу». 22 апреля 1919 г. английские интервенты захватили Севастополь, взорвали машины на всех русских броненосцах и тем поставили точку в боевой истории «Потемкина». Больше кораблей, носивших имя «Потемкин», не было и, судя по всему, не предвидится. Новая власть вроде бы и не против кандидатуры «Светлейшего», но призрак 1905 года уж больно сильно пугает хапуг и воров.

Совсем по-другому сложилась последующая жизнь Федора Федоровича Ушакова и его посмертная слава. В 1798–1800 гг. он командует русской эскадрой, освободившей Ионические острова от французской оккупации, а в 1802 г. назначается Александром I главным командиром Балтийского гребного флота. 17 января 1807 г. полный адмирал Ф. Ф. Ушаков уходит в отставку и вскоре поселяется в деревне Алексеевка Тамбовской губернии. Там он и умер 2 октября 1817 г. Законного потомства у Ушакова, как и у Потемкина, не было.

Первые лет 50 после смерти об Ушакове помнили мало. Он даже не попал в серию башенных фрегатов Балтийского флота, заложенных в 1865–1866 гг. и названных в честь знаменитых русских адмиралов – Грейга, Лазарева, Спиридова и Чичагова. Но постепенно Ушакова стали вспоминать все чаще и чаще. И в 1892 г. была заложена серия броненосцев береговой обороны «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин», «Генерал-адмирал Апраксин». «Ушаков» погиб 15 мая 1905 г. в Цусимском бою, а два его систер-шип сдались японцам в составе эскадры Небогатова.

В 1915–1916 гг. в Николаеве заложили 8 эсминцев из так называемой «ушаковской серии». Их назвали в честь побед, одержанных Ушаковым над турками и французами: «Гаджибей», «Занте», «Калиакрия», «Керчь», «Корфу», «Левкас», «Фидониси», «Цериго». «Цериго» был угнан в 1920 г. генералом Врангелем в Бизерту и в 1923 г. продан французам на лом. «Занте», «Калиакрия» «Корфу» и «Левкас» служили в советском флоте, но сразу же были переименованы в «Незаможник», «Дзержинский», «Железняков» и «Шаумян»[215].

В советское время о Суворове, Кутузове, Ушакове, Нахимове и других русских полководцах и флотоводцах вспомнили лишь в годы Великой Отечественной войны. В июне 1942 г. были учреждены ордена Суворова, Кутузова и Александра Невского, а в марте 1944 г. – ордена Ушакова и Нахимова. Последние два ордена присваивались «офицерам ВМФ за выдающиеся успехи в разработке, проведении и обеспечении морских активных операций».

Придворный стихоплет немедленно отреагировал на появление этих орденов:

Непобедимым многолетье,
Прославившимся исполать!
Раздолье жить на белом свете,
И без конца морская гладь
…
И вот на эту ширь раздолья
Глядит из глубины веков
Нахимов в звездном ореоле
И в медальоне – Ушаков…

Догадайтесь, кто это писал? Да, да, Борис Пастернак. Тот самый, который в 1942 г. обратился с личной и очень важной просьбой к Сталину дать ему, Борису Леонидовичу, побольше квартиру в Москве. Пришлось дать. Это в новые времена он забузил и написал «Доктора Живаго», за что его турнули из Союза писателей, но даже не отогнали от большой кормушки – Литфонда.

В начале 1950-х гг. имена адмиралов XVIII–XIX веков получили ряд крейсеров проекта 68 бис – последних крупных артиллерийских кораблей нашего флота: «Адмирал Нахимов», «Адмирал Лазарев», «Адмирал Сенявин» и «Адмирал Ушаков». Последний поднял флаг ВМФ 8 сентября 1953 г. В 1992 г. он продан индусам на лом.

В том же 1992 г. первый советский атомный крейсер «Киров» был переименован в «Адмирал Ушаков». Наши адмиралы имеют гибкие спины, и им было наплевать, что у моряков, да и у всех, кому дорога история нашей Родины, крейсер «Киров» ассоциируется не с большевиком Костриковым, а с крейсером проекта 26 – первенцем советского судостроения, геройски сражавшимся в годы Великой Отечественной войны. Равно как и «Варяг» ассоциируется не со скандинавским наемником, а с крейсером «Варяг», затонувшим в Чемульпо. Но как не угодить начальству?

Никто не спорит, корабль с именем Ушакова должен быть в нашем флоте, но почему в нем нет кораблей с именем Екатерины Великой, князя Потемкина-Таврического и даже Ламброса Качиони?