Адольф Гитлер и его русские друзья

В середине апреля 1945 года были сформированы истребительная эскадрилья (шестнадцать «мессершмитов») под командованием бывшего капитана Красной армии Героя Советского Союза Семена Трофимовича Бычкова (он был сбит в декабре 1943 года и раненый попал в плен) и эскадрилья ночных бомбардировщиков (двенадцать «юнкерсов») под командованием бывшего старшего лейтенанта Бронислава Романовича Антилевского (его сбили в воздушном бою). Антилевскому присвоили звание Героя Советского Союза за финскую войну.

Власовские летчики занимались разведывательными полетами, бомбили расположение партизанских лагерей.

Началось формирование еще одной эскадрильи бомбардировщиков, транспортной эскадрильи, зенитного полка…

Бывшие власовцы выпустили в эмиграции «Очерки к истории Освободительного Движения Народов России».

Там описано, как через неделю после беседы с Власовым, 2 октября 1944 года, Гиммлер вызвал к себе генерала кавалерии Эрнста Кёстринга.

— Сколько русских в вашем распоряжении? — поинтересовался Гиммлер.

— Около девятисот тысяч, — ответил Кёстринг.

— Не может быть! — поразился Гиммлер. — Это же две полные армейские группы! Это же страшно!

— И все это так, — подтвердил Кёстринг.

Если такой диалог имел место, генерал Кёстринг ввел рейхсфюрера СС в заблуждение. Он назвал общее число советских людей (и русских эмигрантов), которые так или иначе служили немцам; из них большинство состояло на вспомогательных работах и воевать на стороне вермахта не собиралось.

По подсчетам Хоффмана, личный состав Русской освободительной армии достигал пятидесяти тысяч человек. Это были бывшие солдаты и офицеры Красной армии. Русские из белой эмиграции поначалу шли к Власову неохотно, но в конце войны и они примкнули к РОА. Прежде всего это касалось казачьих частей.

Присоединился к Власову и русский корпус генерал-лейтенанта Бориса Александровича Штейфона, который начал формироваться на территории Сербии из числа эмигрантов еще в сентябре 1941 года.

Борис Штейфон был кадровым офицером царской армии, накануне Первой мировой войны окончил Академию Генерального штаба, служил в белой армии. В генералы его произвел главнокомандующий Вооруженными силами Юга России генерал-лейтенант барон Петр Николаевич Врангель.

Покинув Россию, Штейфон жил в Югославии, работал на шахте. Он сотрудничал с Русским общевоинским союзом и в октябре 1929 года даже совершил тайную поездку в Советский Союз, чтобы встретиться с членами мнимой подпольной монархической организации. Все это была часть игры, организованной иностранным отделом О ГПУ.

Во время войны генерал Штейфон сразу предложил свои услуги немцам, оккупировавшим и расчленившим Югославию. Солдаты корпуса принесли присягу:

— Клянусь свято перед Богом, что я в борьбе против большевиков — врагов моего Отечества и сражающихся на стороне большевиков неприятелей Германской Армии, буду оказывать Верховному Вождю Германской Армии, Адольфу Гитлеру, всюду, где бы это ни было, безусловное послушание и буду готов, как храбрый воин, во всякое время пожертвовать мою жизнь за эту присягу.

Шестнадцатитысячный корпус Штейфона участвовал в боях с партизанами Иосипа Броз Тиго и понес большие потери. Генерал Штейфон умер 30 апреля 1945 года от сердечного приступа в Загребе и в руки союзников не попал.

Вермахт не стал переподчинять Власову 599-ю бригаду (тринадцать тысяч человек), 4-й русский добровольческий, 3-й украинский добровольческий полк, а также 14-ю дивизию войск СС, сформированную из украинцев.

От сотрудничества с Власовым отказался бывший штабс-капитан царской армии граф Борис Алексеевич Хольмстон-Смысловский. После Гражданской войны он осел в Польше и даже получил польский паспорт. Когда Германия оккупировала страну, он обнаружил у себя немецкие корни, что очень ему помогло. Он стал работать на абвер под именем майора фон Регенау в так называемом «Зондерштаб-Руссланд». Так называлось подразделение абвера, занимавшееся борьбой с партизанским движением на оккупированных территориях. Смысловский сформировал также 1-й русский учебно-разведывательный батальон при штабе группы армий «Север».

На базе этого батальона была развернута сеть разведывательно-диверсионных подразделений абвера, в которые вербовали советских военнопленных. С учетом этого опыта Смысловский взялся сформировать 1-ю русскую национальную армию.

В немецких документах «армия» именовалась проще: «1-я восточная группа фронтовой разведки особого назначения».

Теперь уже он именовал себя генерал-майором Артуром Хольмстоном. На командные должности он ставил эмигрантов.

Судьба Хольмстон-Смысловского сложилась удачнее, чем у его единомышленников. Он заранее позаботился о себе.

«В апреле 1945 года, в трагические дни германской ставки, — рассказывал после войны Борис Хольмстон-Смысловский, — я приехал получать последние распоряжения.

Это было мое последнее посещение мозга германской армии. Трудно было узнать еще недавно гордый и полный строгого порядка немецкий Генеральный штаб.